Миньона Яновская - Вильям Гарвей
Следовательно, «дух» попадает в артерии из легких через левую половину сердца, откуда артерии берут свое начало. А как же попадает в них кровь? Вены приносят ее из печени в правую половину сердца… Но ведь между правой и левой половинами сердца находится плотная перегородка…
А вот как говорит Гален. Грубая кровь из печени поступает в правую половину сердца, где благодаря теплоте от нее отделяются негодные части. Из сердца она идет по венам ко всем тканям тела, где и потребляется. Но некоторая, совсем незначительная часть крови предназначается для более высоких целей — она не уходит на питание тканей и органов, она переходит из правого желудочка сердца в левый, где и происходит ее смешение с «духом», заполняющим левый желудочек. Отсюда «благородная» кровь — живительная, воздухоносная влага — вытекает по артериям. Но как же перегородка? Каким образом кровь и «дух» могут через нее перемешиваться?
Великий ученый и смелый экспериментатор, Гален не мог ответить на этот вопрос чисто умозрительно, как это утверждают многие ученые. Он допустил огромную ошибку. Но эта ошибка не была чистым вымыслом, плодом досужей фантазии. У Галена она могла возникнуть на основании какого-либо опыта или наблюдения.
Можно предположить, что Клавдий Гален, вскрывая обезьян, наткнулся как-нибудь на врожденный порок сердца с незаращением межжелудочковой перегородки и сделал вывод, что перегородка эта и не должна зарастать. А всего вероятнее, он вскрывал труп зародыша, быть может даже человеческого, и обнаружил в сердечной перегородке одно или несколько отверстий. У зародышей это явление вполне закономерное: в эмбриональном периоде легкие не функционируют, система легочного кровообращения не нужна и кровь из правой половины сердца непосредственно переходит в левую через отверстие в сердечной перегородке…
И теория, которой недоставало важнейшего звена, приобрела законченность и стройность: кровь, поступающая из вен в правую половину сердца, смешивается с «духом», проникающим в левую его половину, через отверстие в сердечной перегородке!..
А легкие? В чем же значение легких?
В этом и заключалась самая непростительная ошибка Галена: легкие начисто устранялись с пути движения крови по телу, их роль и значение так и остались неизвестными. Более того, никто и не пытался определить функцию легких. Зачем? Все ведь и без того ясно!
Четырнадцать веков эта «ясность» задерживала развитие анатомии и физиологии. Тщетно старались последователи Галена увидеть пресловутое отверстие! Они не могли его видеть: после рождения ребенка, с момента начала самостоятельного дыхания, эмбриональные отверстия в перегородке сердца сжимаются и зарастают, в противном случае у человека остается врожденный порок сердца.
Теория Галена была ошибочной, но опровергнуть ее, даже если бы нашелся в то время смельчак, который не побоялся бы покуситься на его святое имя, оказалось невозможно.
С падением языческого мира, а вместе с ним и языческой культуры александрийская школа философов-экспериментаторов была предана проклятью. Опыт и наблюдения признавались теперь вредной забавой, рассечения трупов были признаны «ложной наукой». Наука «истинная» не нуждалась в подобных средствах. Христианская наука объявила земную мудрость греховной. Душа человека, как стали утверждать, предназначена для более высоких целей, для лучшей деятельности.
Все это преградило путь к самостоятельным исследованиям, и в медицинской науке на долгие века наступил беспросветный мрак. Анатомия находилась под запретом церкви; нельзя и негде было анатомировать трупы, не говоря уже о живосечениях.
Арабы, носители новой культуры, занимались исключительно переработкой и переводами сочинений греческих врачей, снабжая их мистическими добавлениями. Арабские сочинения и переводы были затем переведены на латынь, и их, в свою очередь, тоже достаточно исказили. Вот эти-то сочинения, авторов которых уже трудно было узнать, составляли единственную основу анатомических и медицинских знаний. Культ Галена безраздельно царил в медицинской науке. Никто не смел самостоятельно мыслить, никто не шел дальше комментариев, не создавал ничего, кроме компиляций.
Случалось, что какой-нибудь ученый, проявив некоторую самостоятельность в исследованиях и столкнувшись с фактами, противоречащими описаниям Галена, объявлял, что это не Гален ошибся, а тело человека резко изменилось за несколько веков…
Только редкие смельчаки шли наперекор запретам церкви. Они анатомировали трупы людей и животных и убеждались в ошибочности учений древних.
Настоящее возрождение наук началось в шестнадцатом веке, когда у общества возникла потребность незамедлительно перейти от теоретических умствований и словопрений к опыту. Отвлеченные понятия древних греков о явлениях природы больше никого не могли удовлетворить. Развивались морские пути, увеличивались объемы производств, в медицинской науке медленно и робко, но все же рождалась хирургия — при таком положении вещей на одних умозрительных заключениях и разговорах о высоких материях далеко не уедешь!
Истинные служители науки стремились самостоятельно разрабатывать научные проблемы. Правда, таких людей было еще немного и попытки их делались с оглядкой на то, что сказали «святые отцы» и что «написал Аристотель». Но уже кое-кто производил химические опыты, чтобы определить состав неживой природы, уже появился в астрономии Коперник, уже Геснер и Цезальпин пересмотрели законы ботаники, и великий Везалий осмелился реформировать древнюю науку — анатомию человека…
В 1545 году французский врач-самоучка Амбруаз Паре доказал вредность варварского способа лечения ран каленым железом и кипящим маслом и предложил заменить его повязками и остановкой кровотечения. В середине шестнадцатого века врачи начали производить операции — до этого хирургия не могла развиваться, так как доподлинно была известна только анатомия обезьян, описанная еще Галеном. Везалий, Евстахий, Фаллопий и другие творцы современной анатомии открыли многие особенности человеческого тела.
Обаяние идеалистических представлений древних было несколько развенчано. Правда, только у сравнительно немногих и то не до конца…
Первый удар по Галену нанес Везалий: родоначальник знаменитой медицинской школы в Падуе, он заявил, что никакого отверстия в межжелудочковой перегородке сердца не существует. Андреа Везалий первый покусился на непререкаемый авторитет. Он своими работами вызвал великую полемику среди ученых. Эта полемика послужила толчком к самостоятельным исследованиям, к развитию опыта и наблюдения.
