Вячеслав Удовик - Воронцов
Отец просил сына быть осторожным в поведении и в разговорах. Предлагал не спешить со знакомствами. Напоминал, что честь есть высшее благо, и можно всем пожертвовать, лишь бы ее не потерять. Ни при каких обстоятельствах не следует пренебрегать службой. Надо стараться делать добро, как только появится возможность. Делать счастливыми и довольными всех, кто заслуживает это, подчеркивал Семен Романович, является невыразимым утешением.
Прежде чем выбрать род занятий Михаил должен посоветоваться со своим дядей. Ведь Александр Романович по праву является его вторым отцом. По приезде в Петербург сын должен побывать в Мурине и навестить Пелагею. (Пелагея была кормилицей Миши и Кати. А после того, как дети выросли, Семен Романович помог ей вернуться из Англии на родину.) А потом ему необходимо съездить в Москву и встретиться с теткой княгиней Е. Р. Дашковой. Из Москвы ему предстоит отправиться в Андреевское, где жил Александр Романович1.
Весьма вероятно, что Михаил взял с собой в дорогу и большую записную книжку. Она была подарена ему годом раньше и имела по обычаям того времени длинное название (перевод с английского): «Новая книжка для записи мыслей, улучшенная по сравнению с рекомендованной мистером Локком, вся должным образом разлинованная, с полным указателем основных предметов и пространным объяснением, как ею пользоваться, равно пригодная литератору и любознательному наблюдателю, путешественнику и предающемуся ученым занятиям, и представляющая собою полезного и приятного спутника в дороге и собеседника в кабинете»2.
В книжку Михаил переписал понравившиеся ему стихи русских и французских авторов, а также пословицы и изречения на французском и итальянском языках (некоторые записи, возможно, были сделаны сестрой Михаила Катей). В его книжке были стихотворения Сумарокова, Ломоносова, Державина, Княжнина, Хераскова, Карамзина и других. Из французских авторов — Вольтер, Расин, Руссо.
Эта ценнейшая реликвия чудом сохранилась. Вскоре после революционных событий 1917 года книжку нашли в Петрограде в куче мусора во дворе дома № 20 на Моховой улице, где жили последние Воронцовы-Дашковы. В 1933 году она была передана в Институт русской литературы Академии наук (Пушкинский Дом). В настоящее время она хранится в Литературном музее Пушкинского Дома.
После отъезда сына в Россию Семен Романович получил письмо от своего старого друга и сослуживца в армии П. А. Румянцева-Задунайского Петра Васильевича Завадовского. Тот занимал высокий пост — был членом Непременного совета,[2] а с учреждением в 1802 году министерств стал первым министром народного просвещения.
В начале своего царствования Александр I лелеял большие планы преобразований в стране. П. В. Завадовский знал, что Семен Романович относился весьма критически к положению в русской армии. А потому предложил ему изложить свои взгляды в записке императору. Семен Романович, ценя, по его словам, драгоценные минуты государя, адресовал свою записку Петру Васильевичу.
Мысли Семена Романовича о состоянии русской армии и о мерах, которые необходимо предпринять для повышения ее боеспособности и для экономии средств, расходуемых на армию, родились, конечно, не во время работы над запиской, а раньше. Несомненно также и то, что он делился с сыном своими думами и все, о чем говорилось в записке, не раз с ним обсуждал.
Со времени кончины Петра Великого, пишет Семен Романович в «Записке», учрежденное им современное российское войско беспрестанно изменялось. И изменялось не в лучшую сторону. За образец для изменений бралась, как правило, прусская армия. Петр I тоже не отказывался следовать европейским образцам, но он брал на Западе только то, что полезно. В прусской армии, замечает Семен Романович, служат в основном наемники, а поэтому там больше заботятся о сбережении денег, а не о сбережении людей. А Петр I подал пример заботы о солдатах, об их здоровье. Он одел солдат в шинели и обул в сапоги. Полезным было нововведение Г. А. Потемкина, который утвердил в армии одежду, приспособленную к нашему климату и удобную в ношении. Но при Потемкине же, отмечает Семен Романович, полковникам была дана неограниченная власть в подчиненных им полкам. А это привело к злоупотреблениям, к самоуправству командиров по отношению к нижним чинам.
Особенно много вредных нововведений в армии было при Павле I. В ответ на это могли сказать, что именно при Павле I А. В. Суворов одержал ряд побед в Итальянском и Швейцарском походах. Но, замечает Семен Романович, «великий человек этот не применял к делу ни одного из нововведений покойного Императора». И далее: «Подвиги Суворова служат, напротив, подтверждением тому», что он говорит.
Семен Романович, думая о сбережении казенных денег, считал, что количество конницы в армии должно находиться в надлежащем соотношении с пехотой. Конница — дорогой вид войска. Содержание 1 тысячи конницы равно содержанию 6 тысяч пехоты. Еще дороже обходятся кирасиры. Кираса тяжела, а поэтому кирасиры должны быть рослыми, плотными и крепкими. И лошади для них требуются такие же сильные и рослые. Лучше иметь побольше карабинеров, драгун и гусар.
Семен Романович считал, что для подготовки хороших артиллеристов необходимо учредить особые школы, где бы изучались математика, физика и химия. Еще большую подготовку должны проходить те, кто станет служить в штабе. Они должны быть весьма образованными, сведущими в артиллерийской и инженерной частях, а также уметь снимать планы и географические карты, «чтобы карты выходили не вымышленные, а отличались наибольшею точностью».
По мнению Семена Романовича, следовало обратить особое внимание на госпитали и лазареты. Они управляются возмутительным образом, и из-за невежества хирургов в армии наблюдается ужасающая смертность.
Семен Романович подчеркивал, что «войско, где все офицеры — дворяне, конечно выше того войска, где офицеры — выскочки». Выскочками он называл детей торгашей, которые шли в армию для получения большого чина и ради выгоды. А дети дворян с малых лет слышат рассказы отцов о воинской доблести, о долге перед отечеством, о чести как важнейшем качестве воина. Без чести, отмечает он, «войско есть не более как людское стадо, обременяющее собою страну, позорящее ее и не способное ее защищать».
Многие офицеры, как и сам Семен Романович, тратили немало своих денег на нужды подчиненных им воинских частей. А поэтому в зимнее время офицерам необходимо предоставлять отпуск. Во время отпуска они могли бы заняться хозяйственными делами в имениях и поправить свое материальное положение.
В конце записки Семен Романович выразил пожелание, чтобы его соображения были сообщены лицам, занимающимся устройством русского войска. Он подчеркивает, что был бы счастлив, если хоть одно или два из его замечаний заслужили бы одобрение этих лиц3.
