Фритьоф Нансен - «Фрам» в Полярном море
В качестве авторитета Грили цитировал Мельвилля и заявил: «Всякий опытный полярный путешественник согласится с мнением Мельвилля, что никакое судно, даже будь оно сплошь построено из массивных бревен, не в состоянии выдержать сжатия тяжелых полярных льдов».
В ответ на мое утверждение о том, что лед вблизи сибирских берегов сравнительно тонок (2–3 метра толщиной), он цитирует опять же Мельвилля, который сообщает о льде «в 16 метров высотою» (такого льда мы, однако, не видели в течение всего нашего путешествия).
Установив с помощью еще многих других решительных доказательств, что «Фрам» непременно должен пойти ко дну, как только он подвергнется ледовым сжатиям, Грили перешел затем к доказательству невозможности перехода среди льдов на лодках. Свою статью он закончил следующим утверждением: «Путешествия для арктических открытий, предпринимаемые даже по известным и общепринятым методам, требуют такой безрассудной смелости и сопряжены с такими опасностями, что было бы слишком тяжело взваливать на них еще бремя бессмысленного проекта самоубийства доктора Нансена».
В статье, напечатанной Грили, после нашего возвращения, в «Harper’s Weekly» (в номере от 19 сентября 1896 г.), он, по-видимому, приходит к заключению о подлинности остатков «Жаннетты» и правильности моих предположений относительно пути, который ими пройден, причем ссылается на то, что «Мельвилль, Долль и другие» тоже в это не верили. Грили признает также, что мой план выполнен наперекор ему.
На этот раз он закончил свою статью следующим замечанием: «Если сопоставить экспедиции Де Лонга и Нансена, то необходимо указать на одно пятно, омрачающее столь блестящий в других отношениях лавровый венок Нансена, а именно то, что он самовольно покинул своих товарищей на затертом во льдах судне, в сотнях миль от всякой известной суши и сделал это с намерением не вернуться обратно, а, как он сам говорит, «идти за 600 миль к Шпицбергену, где он рассчитывает найти какое-нибудь судно».
Де Лонг и Амблер обладали настолько развитым чувством чести, что предпочли жертвовать своей жизнью, чем разлучиться со своим умирающим экипажем, хотя они не могли спасти его своим присутствием. Всякий согласится, что Нансен, таким образом, пренебрег священнейшим долгом начальника экспедиции. Счастливое возвращение мужественного капитана Свердрупа[67] вместе с «Фрамом» не оправдывает Нансена. Верность, мужество и искусство Свердрупа, который остался на «Фраме» и доставил своих товарищей в Норвегию, увенчивают его в глазах многих более славными лаврами, чем те, которые выпадут на долю его предприимчивого и даровитого предводителя»[68].
Одним из немногих научных авторитетов, высказавших открыто свое одобрение моему плану, был профессор Зупан[69], известный редактор «Petermanns Mitteilungen». В статье, помещенной в этом журнале (за 1891 год, стр. 191), он не только высказался в теплых выражениях в пользу моего плана, но и подкрепил его новыми соображениями. В частности, он указал, что так называемый «арктический ветрораздел» делит, по-видимому, в течение большей части года неисследованный Полярный бассейн на две части.
В восточной части господствующие ветры дуют, видимо, к Берингову морю, тогда как в западной части преобладают ветры, дующие к Атлантическому океану. Большую часть года, по его мнению, этот ветрораздел должен лежать ближе к Берингову морю, и господствующие ветры в той части полярной области, через которую мы намеревались пройти, должны благоприятствовать нашему дрейфу. Как показал наш опыт, правильность этой теории Зупана поразительно точно подтвердилась.
Следует упомянуть еще о том, что известный шотландский натуралист доктор Джон Муррей неоднократно высказывался за правильность моего плана. Уже в 1888 году, когда я, по пути в Гренландию, говорил с ним по этому поводу в Эдинбурге, он заявил мне, что согласен со мною в вопросе о вероятном дрейфе полярных льдов.
Нынешний президент Географического общества в Лондоне Клименте Маркхем[70], не присутствовавший на упомянутом выше заседании, позднее открыто выразил уверенность в счастливом исходе экспедиции. Интересно, что этот выдающийся арктический исследователь еще 20 лет тому назад в своем обозрении результатов полярной экспедиции Нэрса пришел к следующим выводам: во-первых, что через Полярное море «должно идти течение из восточного полушария в западное»; во-вторых, что «Земля Франца-Иосифа, по-видимому, составляет продолжение Шпицбергенской группы и поднимается из того же мелководного моря, тогда как к северу от Земли Франца-Иосифа море, вероятно, глубоко»; в-третьих, что хотя переход через границы неизвестного в Полярном море к северу от Сибири сопряжен «со страшными трудностями», тем не менее «важные открытия вознаградят будущего путешественника, который смело и успешно продвинется по этому направлению на север»[71].
Глава первая. Подготовка и снаряжение
Несмотря на кажущуюся дерзость свою, мой проект встретил сильную поддержку в Норвегии. В стортинг было внесено королевское предложение ассигновать на осуществление плана 200 000 крон, что предположительно составляло две трети всех расходов. Последнюю треть я рассчитывал получить частным путем, так как с разных сторон заручился обещаниями о поддержке. Еще при возвращении из гренландского путешествия консул Аксель Хейберг предоставил в мое распоряжение 10 000 крон для новой экспедиции. Ему же принадлежит инициатива открытия общественной подписки для сбора недостающих сумм.
30 июня 1890 года просимая мною сумма была утверждена стортингом, который при этом выразил желание, чтобы экспедиция была норвежской. В январе 1891 года коммерсант Томас Фирнлэй, консул Аксель Хейберг и владелец пивоваренного завода Эллеф Рингнес приступили к сбору недостававшей суммы, и спустя несколько дней она была покрыта с избытком пожертвованиями короля Оскара, Акселя Хейберга, Антона Кр. Хоуэна, К. И. А. Дика, Т. Фирнлэя, Рингнеса и К°, А. С. Квестеруда, К. Сунна, Вестье Эгеберга, Халвора Шоу, Харальда Веделя Ярлсберга, К. Левеншёльда и Николая X. Кнудсона.
Из числа жертвователей за пределами Норвегии следует отметить Королевское географическое общество в Лондоне, которое выказало свое сочувствие предприятию, ассигновав 300 фунтов стерлингов. Оскар Диксон[72] принял на себя оплату электроосветительного оборудования корабля (динамо-машина, аккумуляторы, проводники).
В ходе подготовки оказалось, однако, что первоначальная смета совершенно недостаточна, главным образом из-за того, что стоимость судна, исчисленная в 150 000 крон, увеличилась на 100 000 крон. Я не считал себя вправе экономить там, где на карту было поставлено так много и где ряд экстренных мероприятий мог, как я полагал, обеспечить успех экспедиции. Те же три лица, которые открыли первую подписку, взяли на себя обязанности «Комитета содействия», к которому перешла вся деловая и финансовая сторона подготовки экспедиции.
