Павел Березов - В. В. Куйбышев
— Не может быть, не может быть! — кричал жандарм и выбежал из кабинета.
Через несколько минут он вернулся с пачкой фотографий и с точными сведениями о Куйбышеве. Жандарм был огорчен. Ему не удалось устроить процесса и упрятать Валериана Владимировича на каторгу. Отомстил он ему лишь тем, что добился ссылки его в Туруханокий край на пять лет, в то время как большинство остальных большевиков, арестованных по делу Поволжской конференции, пошло в иркутскую ссылку, менее суровую и на меньший срок.
Когда заключенным объявили приговоры, Валериан Владимирович сел на нары и написал стихотворное обращение к своим друзьям:
Тянулась нить дней сумрачных, пустых,
Но мысль о вас, о милых и родных,
Тоску гнала. Улыбка расцветала,
И радость бурная по камерам витала.
Мы светло грезили о счастье дней былых.
Мы в путь пошли под звуки кандалов,
Но мысль бодра и дух наш вне оков,
Когда увидели мы лица дорогие,
Заботы милые, улыбки молодые,
Веселый смех и ласку милых слов.
И там вдали, в снегах страны чужой,
Ваш образ милый, бодрый, дорогой,
Растопит лед суровой злой неволи
И воскресит мечту о светлой, гордой доле,
О днях грядущих, наполненных борьбой.
Перед отправкой в ссылку заключенным стали выдавать отобранные при аресте часы, деньги, документы. Старший помощник тюрьмы, выдавая документы, зачитывал, кто откуда происходит. Когда он стал читать про Куйбышева: «Валериан Владимирович Куйбышев, сын полковника», то добавил:
— Жаль, был бы теперь офицером…
— У нас он будет генералом, — послышалось в ответ.
Эти слова вскоре сбылись: в годы гражданской войны под руководством Валериана Владимировича сражались и побеждали красные дивизии, корпуса и целые армии.
Ссыльных отправляли в начале февраля 1917 года, когда уже чувствовалось приближение революции. Поэтому тюремное начальство несколько ослабило дисциплину. Воспользовавшись этим, к высылаемым пришли попрощаться многие рабочие-партийцы. Состоялось своего рода партийное собрание. Куйбышев давал установки, как вести партийную работу в дальнейшем. Он предложил обязательно созвать партийную конференцию и разрешить вопрос об усилении борьбы с меньшевиками.
Последняя ссылка (1917 год)Путь в туруханскую ссылку лежал через пересыльные тюрьмы в Оренбурге, Челябинске, Ново-Николаевске, Красноярске. Сколько лишений, страданий, унижений, оскорблений пришлось перенести ссыльным! В Ново-Николаевске Куйбышева чуть было не зарубил шашкой один из конвойных только потому, что его на станции встретила мать.
До красноярской тюрьмы партия ссыльных добралась 25 февраля, накануне Февральской революции, не подозревая о том, что происходит в центре. Из Красноярска на место ссылки надо было итти пешком. Узнав, что последняя группа ссыльных выходит через день, Куйбышев и прибывшие с ним товарищи стали настаивать на включении их в эту группу, так как иначе им пришлось бы сидеть в тюрьме несколько месяцев в ожидании отправки следующей партии ссыльных. Начальник тюрьмы решительно отказал им в этой просьбе.
Куйбышев вместе с товарищами потребовали прокурора, но начальник тюрьмы отклонил и это требование. Тогда ссыльные стали выражать резкий протест — шуметь, стучать. Прокурор все же появился. Это было уже 26 февраля. Ссыльные предъявили прокурору требование:
— Отправьте нас завтра же с этой партией. Мы — не арестованные, мы — ссыльные. Какое право имеете вы держать нас в тюрьме несколько месяцев?
И вдруг неожиданно для всех прокурор согласился:
— Хорошо. Если вы хотите, завтра же отправляйтесь.
Ссыльные не знали, что уже началась революция и что прокурор решил угнать их подальше от революционных событий…
27 февраля, когда царь был свергнут и власть перешла к временному правительству, Куйбышев и его товарищи вышли из красноярской тюрьмы, скованные рука в руку с соседом. Во время одного из привалов в пути к Валериану Владимировичу обратился конвойный начальник. Желая изучить алгебру и геометрию, он попросил выделить кого-нибудь из ссыльных для занятия с ним по этим предметам. Куйбышев посоветовался с товарищами. Решили помочь начальнику, с тем чтобы он предоставил им льготы: позволял снимать кандалы во время привалов, покупать продукты и т. д. Заниматься с ним ссыльные поручили Валериану Владимировичу.
Пройдя около двухсот километров, 6 марта партия ссыльных пришла в глухое село Бобровка. Расположились на отдых. Политических расковали. Они начали пить чай, закусывать.
Вдруг к Куйбышеву подходит конвойный солдат:
— Вас требует начальник конвоя.
Валериан Владимирович подумал, что начальник конвоя вызывает его заниматься, и потому недовольно ответил:
— Вот выпью чай и приду.
Прошло несколько минут. Конвойный вернулся снова:
— Начальник конвоя требует вас немедленно.
Куйбышев рассердился:
— Что я, обязан заниматься? Скажите ему, что я не нанялся заниматься. Напьюсь чаю и приду…
Солдат снова уходит, но быстро возвращается:
— Вас господин начальник просит не для занятий. Дело у него к вам.
Недоумевая, Куйбышев идет в караульное помещение. Начальник сидит за длинным столом в окружении солдат. Он протянул Куйбышеву какую-то бумажку и говорит:
— Прочтите и разъясните.
Валериан Владимирович пробегает глазами бумажку: «Временное правительство. Министр юстиции — Керенский. Амнистия политическим». Обрадованный, он бросает телеграмму и хочет бежать к товарищам, чтобы сообщить им радостную весть. Но его останавливают:
— Объясни!
— Что же объяснять? Произошла революция. Мы амнистированы. Мы свободны. Чего же еще объяснять?
— Нет, ты объясни как следует… Почему это? Без этого мы тебя не выпустим отсюда.
Куйбышеву пришлось подчиниться, тем более что и ему было интересно узнать подробности.
— Ну, а теперь иди, только никому не говори.
— Что вы, с ума сошли?
— Расскажешь?
— Конечно, расскажу.
— Ну, хорошо, только имей в виду, что если вы попытаетесь организовать побег, я применю оружие.
— На каком основании? Какое ты имеешь право?
— Я присягал царю и пока не буду убежден в том, что действительно царь свергнут, до тех пор я вас не отпущу.
Когда Куйбышев вернулся к товарищам, те, ничего не подозревая, продолжали спокойно отдыхать.
— Товарищи, революция!
Все с недоумением посмотрели на Куйбышева. Раздался смех:
