Алексей Трешников - Руал Амундсен
В Чукотском море у мыса Сердце-Камень «Мод» встретили сплоченные льды. При маневрировании во льдах был сломан винт, и экспедиция вынуждена была зазимовать в третий раз. Валом торосов судно выдавило на берег, но весной, после таяния и разрушения льда, оно снова оказалось на воде. Отсюда «Мод» направилась в Сиэттл на Аляске — для пополнения запасов и ремонта.
С момента выхода из Норвегии «Мод» прошло почти четыре года, а экспедиция еще не приступила к выполнению своей прямой задачи, то есть к дрейфу через Арктический бассейн. Между тем все деньги ушли на расчеты с участниками экспедиции, ремонт судна, продовольствие было израсходовано, одежда износилась, снаряжение требовало пополнения. Поэтому, пока судно ремонтировалось в Сиэттле, Амундсен в январе 1922 года отбыл в Норвегию, чтобы раздобыть деньги для продолжения экспедиции. Норвежский стортинг выделил дополнительные средства, но пока оформлялось получение этих денег, произошла девальвация и покупательная способность норвежской кроны уменьшилась наполовину.
Амундсен не потерял мужества и снова начал собирать деньги: читал платные лекции в разных странах, обращался к меценатам за пожертвованиями. В это время у Амундсена зародилась мысль пролететь на самолете через Арктический бассейн по маршруту Аляска—Северный полюс— Северная Европа. И с этого времени начался новый этап в его деятельности. Если Нансен совершил переворот в полярных исследованиях, применив легкие сани, запряженные собаками, то, как писал он сам, его идея ввести в полярные исследования воздухоплавательную технику «означала не меньший переворот» («Моя жизнь», стр. 80). В Нью-Йорке ему удалось купить один большой по тем временам самолет типа «Юнкере»; кроме того, ему подарили маленький самолет типа «Ориоль» для полетов на небольшие расстояния. К лету 1922 года Амундсен вернулся на «Мод».
К этому времени экспедиция была снаряжена заново, теперь уже на семь лет. Была пополнена команда. Кроме Харальда Свердрупа, к экспедиции присоединился еще один ученый — молодой шведский геофизик Финн Мальмгрен. И вот 1 июня 1922 года «Мод» снова вышла в Арктику.
Стремясь поскорее осуществить задуманный им полет, Амундсен, едва отойдя от берегов Аляски, решил покинуть «Мод», доверив руководство экспедицией в целом Вистингу, а руководство научной частью — Свердрупу. Вместе с пилотом Омдалем он перешел на борт встретившейся им в районе залива Коцебу торговой шхуны; туда же был перегружен и «Юнкере». Мод направилась на север, в дрейфующие льды Чукотского моря, шхуна же взяла курс на мыс Барроу.
Но ледовые условия в районе побережья Аляски были тяжелые, шхуна до мыса Барроу не дошла, и Амундсену пришлось высадиться южнее — на берегу бухты Уэнрайт, вблизи небольшого селения того же названия.
Была уже поздняя осень. Для подготовки самолета требовалось много времени, поэтому полет пришлось отложить до весны. Амундсену для урегулирования своих финансовых дел и подготовки к полету нужна была радиотелеграфная связь с миром. Ближайшим пунктом, где таковая имелась, был Ном. И вот, оставив Омдаля в Уэнрайте, в сопровождении почтальона-эскимоса на собачьей упряжке он проделал путь в 1600 километров, покрывая в среднем около 100 километров в день. Пробыв в Номе остальную часть зимы, Амундсен 12 мая 1923 года вернулся обратно в Уэнрайт. И это несмотря на то, что примерно годом раньше один опытный врач из Лондона обнаружил у него серьезное заболевание сердца и рекомендовал избегать каких-либо физических усилий. По этому поводу Амундсен писал в своей автобиографии:
«Это было пять лет тому назад, и, хотя с тех пор я много раз подвергал жестокому испытанию мои физические силы, мне, тем не менее, до сих пор не приходилось страдать от неприятных последствий. Я это рассказываю не для того, чтобы дискредитировать превосходного врача или похвастаться собою, но чтобы указать читателю, какие чудесные возрождающие силы содержит тело человека, который, как, например, я, с юности живет в разумных гигиенических условиях и вследствие этого сохраняет себя таким, каким создала его природа» («Моя жизнь», стр. 83).
Наконец наступила летная погода. Но, сажая самолет после первого же пробного полета, Омдаль сломал левую лыжу. Починить ее в Уэнрайте, этом тихом местечке, было невозможно. Омдаль попробовал использовать вместо лыж поплавки, но и они оказались непригодными.
В это время Амундсен получил телеграмму от одного американского дельца. Этот человек предложил Амундсену свои услуги в приобретении более совершенного самолета, деньги же для покупки его он предлагал заработать продажей сувенирных открыток и марок, которые Амундсен возьмет с собой в полет через полюс.
Амундсен, человек по натуре доверчивый, к тому же не слишком искушенный в финансовых делах, выдал этому дельцу доверенность на все коммерческие сделки, которых потребует подготовка полета. Б результате от имени Амундсена были подписаны многочисленные денежные обязательства. В конце концов вся история с почтой оказалась сплошной авантюрой. Амундсен оказался в долгах. Брат Леон, который вел его денежные дела, боясь личного разорения, также предпринял финансовые санкции против Руала. Даже дом в Буннефьорде Леон пытался продать за долги.
«После всего этого я очутился без единого гроша, и только благодаря милости суда у меня сохранилась крыша над головой».
Началась форменная травля знаменитого путешественника. Амундсен сетует в своих воспоминаниях, что многие норвежцы, недавно поклонявшиеся и льстившие ему, теперь распространяли о нем самые нелепые слухи. Жадная до скандальных сенсаций буржуазная пресса обрушилась на него. Среди измышлений газетчиков было обвинение в том, что две чукотские девочки, привезенные им в Норвегию, являются его незаконными детьми.
История с этими девочками была примечательной. В 1920/21 году, когда «Мод» стояла на зимовке вблизи Чукотского полуострова, у мыса Сердце-Камень, Амундсен сдружился с тремя семьями эскимосов, жившими в ярангах на берегу. Среди этих людей был чукча по имени Какот, который однажды принес на судно больную маленькую дочь. Мать ее умерла от голода в тундре. Амундсен приютил эту девочку, выходил ее и взял с собой. Назвал он ее Каконитой. По пути в Сиэттл Амундсен навестил у мыса Дежнева австралийского промышленника, жившего среди чукчей и женатого на чукчанке. У него было много детей, и Амундсен уговорил австралийца отдать ему девятилетнюю дочь Камиллу, чтобы у Какониты была подруга.
Амундсен привез этих девочек в Норвегию, где поместил их в школу-интернат. Позднее он намеревался вернуть девочек родным, но потом оставил их у себя в Осло, так как родители не требовали их, да и трудно было доставить их на Чукотку. Когда они подросли и получили среднее образование, Амундсен отправил их к друзьям в Соединенные Штаты Америки, обеспечив их деньгами. Говорят, обе девушки вышли замуж где-то на Аляске и жили счастливо...
