Мария Бекетова - Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность
«Письма с того света» недолго пользовались безусловным успехом. Скоро нашлись критики, оценившие их по достоинству и указавшие на их слабые стороны. Тем не менее они сильно повредили Андерсену в глазах публики. «Фантазии и эскизы» и изданные вслед за тем «Виньетки к датским поэтам» не имели никакого успеха. Последний сборник был не что иное, как характеристика всех датских поэтов в ряде мелких стихотворений. Критика даже не упомянула о нем. Такое положение длилось несколько лет. Андерсен едва перебивался, живя на скудный доход от своих книг, издания его не шли, и он видел со всех сторон полное пренебрежение к своему таланту.
Друзья посоветовали ему просить у короля так называемую «путевую стипендию», дававшуюся выдающимся поэтам и ученым. Андерсен начал с того, что посвятил недавно вступившему на престол королю Фридриху IV свою книгу «Четыре времени года». Затем, по совету друзей, ему следовало явиться к королю с прошением и, преподнеся книгу, объяснить ему свое бедственное положение. Церемония эта сильно не нравилась Андерсену, но он решил сделать все, как ему советовали. На приеме у короля произошла забавная и характерная сцена. С бьющимся сердцем преподнес Андерсен свою книгу. Король взглянул на нее мельком и спросил, что это за книга.
– Это цикл стихотворений, – ответил Андерсен.
– Цикл! Цикл! Что вы этим хотите сказать? – спросил король.
– Это несколько стихотворений про Данию, – ответил поэт.
– Это должно быть очень хорошо, – с улыбкой сказал король, – благодарю вас! – и он сделал прощальный поклон.
Тут Андерсен приступил к нему с рассказом о том, как он учился и пробивал себе дорогу.
– Это очень похвально, – сказал король. Андерсен прибавил, что он хотел бы получить путевую стипендию.
– В таком случае подайте прошение, – ответил король.
– Да, Ваше Величество, – сказал Андерсен, – оно уже со мной. Это ужасно, что я принес его вместе с книгой, но мне сказали, что так принято, и я должен был это сделать. По-моему, это отвратительно, мне это так противно!
При этих словах даже слезы навернулись на глаза у наивного поэта. Король громко засмеялся, приветливо кивнул головой и взял прошение.
Андерсен получил стипендию, но ему пришлось представить письменное свидетельство знакомых литераторов в подтверждение того, что он действительно поэт. Они составили нечто вроде аттестата, в котором высказывались за их подписью мнения о разных свойствах его таланта. Ни одному из датских писателей не пришлось испытать такого унижения. Их произведения сами по себе служили достаточной гарантией для признания их дарований. И подобного рода рекомендация понадобилась тому, кто впоследствии затмил своей славой всех, благосклонно согласившихся поддержать его своим словом.
В конце мая 1835 года (28 лет от роду) Андерсен уехал на пароходе из Копенгагена в самом печальном настроении. Он не подозревал, что путешествие это будет началом его славы.
Глава V
Путешествие по Европе. – Жизнь в Риме. – Знакомство с Торвальдсеном. – Поэма «Агнета и водяной». – Письма с родины. – Возвращение в Данию. – Роман «Импровизатор». – Сочувствие публики и нападки критики.
Андерсен путешествовал больше года. Он посетил Германию, Швейцарию, Францию и Италию. Путешествие в экипаже (в то время еще не было железных дорог) чрезвычайно его утомляло. По-видимому, здоровье его никогда не отличалось особенной крепостью. Тем не менее он страстно любил путешествовать и умел наслаждаться окружающей природой и жизнью, причем все производило на него чрезвычайно сильное впечатление. Андерсен остановился месяца на два в Париже, довольно долго жил в Швейцарии и провел с месяц в Вене (на обратном пути). Но дольше всего он оставался в Италии. Эта страна была предметом его мечтаний и превзошла все его ожидания. Андерсен начал с Милана и проехал с остановками по нескольку дней до Рима, где основался на несколько месяцев. Он осмотрел окрестности, а также ездил в Неаполь, где прожил довольно долго, но после опять вернулся в Рим. Все путешествие в целом произвело на него самое лучшее впечатление. Он отдохнул от ряда мелких и крупных неприятностей, измучивших его на родине. За границей Андерсен повсюду встречал радостный прием и поддержку, несмотря на очень плохое знание языков, которые не давались ему всю жизнь. Не только иностранцы, но и земляки его, жившие там, относились к нему очень сочувственно. Он перезнакомился с массой художников, музыкантов и артистов и завязал со многими из них переписку. Его общительность и способность легко сходиться, а главное, любовь к людям и широкая гуманность делали его настоящим космополитом. Не было народа, который казался бы ему антипатичным сам по себе. Начиная близкими по духу немцами и кончая евреями, Андерсен отдавал должное всякой нации и во всех видел хорошие стороны. Да и вообще суждения его о людях отличались необыкновенной терпимостью и снисходительностью.
Он очень приятно провел время в Париже, где познакомился, между прочим, с Гейне и Виктором Гюго, но на этот раз не мог как следует изучить французской жизни. Это зависело не только от плохого знания французского языка, но также и от того, что живя в Париже, он все время держался в кругу своих соотечественников. Андерсен осмотрел все достопримечательности Парижа, побывал и в Версале, и в Лувре, но все ограничивалось поверхностными наблюдениями. Париж ему нравился, но в описании его мы не видим той теплоты, которой отличаются рассказы Андерсена об Италии, «стране его мечтаний и счастья», как выражается он в своей автобиографии. Швейцария произвела на него более сильное впечатление, что и отразилось впоследствии в его сочинениях. Французская жизнь его не вдохновляла, вероятно, потому, что он не находил в ней ни отвлеченной поэзии немцев, ни артистической поэзии итальянцев.
Самое яркое воспоминание его жизни после детских лет – это Италия. Всего больше нравился Андерсену Рим, а затем Неаполь. В Неаполе восхищала его несравненная красота места, южное море, горы и Везувий. В Риме же поражало все, начиная с грандиозного величия древности и кончая уличной жизнью. Общество художников, известное своим радушием ко всем национальностям, приняло его прекрасно. Он примкнул к скандинавскому кружку, и здесь впервые проснулось в нем сознание общности датчан со шведами и норвежцами. Нигде не веселился Андерсен так, как в Риме в кругу художников. В общей сложности он провел там месяцев шесть, в том числе и дни Рождества и карнавала. Красота места, теплые южные ночи, итальянская живость и милая артистическая непринужденность художников – все его восхищало. Он участвовал в веселых попойках художников, сочинял застольные песни, играл видную роль при организации праздников – словом, всей душой отдавался веселью. В Риме поэт приобрел немало друзей, но больше всего сошелся со скульптором Торвальдсеном. Они подружились как-то сразу и навсегда сохранили друг к другу самые теплые чувства. Торвальдсен был значительно старше Андерсена, но это не мешало их близости. Мало кто выказал Андерсену столько участия, как его знаменитый соотечественник. Но для того чтобы дать настоящую оценку их отношениям, следует вернуться несколько назад.
