Неизвестен Автор - В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны)
Вот за эту великую, без громких слов, любовь к своей Родине, за горячие стремления отдать все силы для скорейшего разгрома ненавистного врага, за скромность, выдержку, упорство, за большую, настоящую боевую дружбу и взаимную выручку я до сих пор с большим уважением и любовью вспоминаю моих дорогих боевых товарищей - девушек-вооруженцев!
Даша Чалая, мастер вооружения.
На посту!
С первых дней войны мне очень хотелось попасть на фронт, чтобы с оружием в руках защищать Родину. Но на фронт брали девушек, имеющих медицинскую подготовку или какую-либо военную специальность, а я в то время училась на курсах стенографии. Тогда я записалась на курсы медицинских сестер и поступила санитаркой в больницу.
В октябре я окончила курсы медсестер, и ЦК ВЛКСМ направил меня писарем в часть, которую формировала Герой Советского Союза Марина Раскова.
"Зачем было учиться на курсах медсестер? - думала я. - Ведь писарем я могла бы стать и раньше". Но мне не пришлось быть писарем. В полку я получила третью специальность. Майор Раскова, поговорив со мной, решительно заявила:
- С удовольствием беру вас в полк, но не писарем. Нам нужны грамотные, сильные, физически выносливые вооруженны. Вы для этого вполне подходите. Из вас выйдет хороший мастер вооружения.
В Энгельсе начались дни напряженной учебы. Мы изучали уставы, самолеты, стрелковое и бомбардировочное вооружение. Учились не только в классе, но и на складе боепитания, на самолетах и на стрельбище. На складе боепитания мы разбирали, чистили, смазывали и собирали оружие и боеприпасы. На стрельбище мы занимались стрельбой из винтовок и пулеметов, и многие из нас научились отлично стрелять. Затем начали приобретать навыки в подготовке вооружения на самолете к боевому вылету, научились быстро определять неисправности и устранять их.
Первые полеты, строгий режим, воинская дисциплина, систематические тренировки, работа в суровых зимних условиях закалили нас, сделали выносливее и сильнее. Мы свободно грузили и разгружали с автомашин сорокакилограммовые учебные бомбы, легко и быстро подвешивали их на самолет.
Но вот стало известно, что наш полк вооружается пикирующими бомбардировщиками "Пе-2". Мы начали изучать стрелковое и бомбардировочное вооружение этого самолета. Затем стали ходить на соседний аэродром помогать чистить пулеметы и подвешивать бомбы. Техники строго и придирчиво принимали нашу работу, но мы не обижались, прислушивались к каждому замечанию, чтобы скорее приобрести опыт.
Когда же наш полк получил самолеты, мы уже могли самостоятельно, со знанием дела обслуживать все учебно-тренировочные полеты наших летчиц и с каждым днем становились все более уверенными в своих силах.
* * *
Работа на фронте была очень напряженной. Летные экипажи выполняли задания в условиях сплошного зенитного огня, зачастую вели упорные и тяжелые воздушные бои с истребителями противника. Часто машины возвращались с десятками пробоин, с поврежденными моторами, с пробитыми бензобаками. Для нас, техников и вооруженцев, это были горячие дни. Мы работали до наступления темноты, а с рассветом уже были на стоянке, чтобы успеть проверить готовность машин к бою, узнать задачу на вылет и подвесить бомбы. Работали быстро, сосредоточенно, и не было случая, чтобы мы опоздали.
Когда экипажи возвращались с задания, техники, механики, мотористы с первым гулом приближающихся самолетов устремляли свои взгляды вверх. Каждый старался узнать свой самолет в воздухе по звуку мотора и по "почерку" летчика определить состояние машины. Один за другим самолеты идут на посадку. Вот и моя машина плавно коснулась колесами земли, миновала посадочные знаки, еще несколько метров пробега, и она уже рулит на стоянку. Отличная посадка! Сердце наполняется гордостью за своего командира. Но вот моторы выключены. Открываем нижний люк и помогаем вылезти из кабины летчику Маше Лапуновой и штурману Наде Васильевой. Сняв шлемофон и вытирая пот с лица, командир обращается к нам:
- Задание выполнено. При подходе к цели был большой зенитный огонь. Хотя мы и маневрировали, но возможны мелкие пробоины. Тщательно проверьте самолет.
Потом она обращается ко мне:
- А вы, товарищ Чалая, пополните боекомплект. На обратном пути нас встретили "мессеры" и навязали бой. Штурман и стрелок-радист расстреляли все патроны, вынуждены были применить авиационные гранаты. Проверьте пулеметы, не исключен еще вылет на сегодня!
Проверку начинаю с бомболюков: все ли бомбы сброшены, все ли пиропатроны сработали. Затем проверяю работу механического и электрического сбрасывателей. В это время подбегает запыхавшийся посыльный с командного пункта. Это Оля Варгина.
- Чалая, алло; где ты?
- Здесь! - отзываюсь я из бомболюка.
- Получено боевое задание! Бомбовая нагрузка на вашу машину: две сотки, две по пятьдесят и две кассеты осколочных. Ясно?
- Ясно! - отвечаю я. - Нагрузка: две сотки, две по пятьдесят и две кассеты осколочных!
- Точно. Действуй! Готовность самолета к вылету через тридцать минут!
И Оля уже мчится к следующему самолету.
Скорее в кабину! Быстро проверяю пулеметы стрелка-радиста и штурмана. Моторист подает пулеметные ленты и авиационные гранаты. Пока я готовлю пулеметы, моторист устанавливает лебедку, чтобы подвесить кассеты с осколочными бомбами. Кассет - две. В каждую нужно уложить по 80 мелких бомб весом по два с половиной килограмма, предварительно вывернув пробку и ввернув взрыватель. Десять-двенадцать минут - и кассеты готовы. Дружно, всем экипажем, подносим их к бомболюкам. Моторист уже у лебедки. Минута - и кассета плавно плывет в бомболюки. Теперь я направляю ее и слежу, чтобы плотно закрылся замок. Пока мы с мотористом заканчиваем подвеску кассет, к самолету уже поднесены бомбы, начинаем их подвешивать.
Так проходила работа вооруженца, незаметная, но физически тяжелая и очень ответственная, от нее зависел успех боевого вылета экипажа. Иногда нам приходилось подвешивать бомбы по три-четыре раза в день, и притом в разных вариантах, так как в связи с быстрым продвижением войск часто менялись объекты ударов и требовались различные средства для их поражения.
Помимо ухода за вооружением, на нас возлагалось и несению караульной службы. Особенно тяжела была эта служба зимой. Вспоминаю аэродром в Поволжье. Сплошная степь, никаких ориентиров. Вьюги, снежные бураны, метели. Ураганный ветер поднимал снежные смерчи. Вон, свист, рев снежной бури заглушал не только человеческий голос, но и автоматную очередь. Ледяной ветер сквозь ватную куртку и брюки тысячами игл впивался в тело. Снежные колючки упрямо лезли за воротник, впивались в лицо. В такую ночь трудно было разыскать даже стоянку самолетов, и зачастую смена караула запаздывала, разводящий не мог найти посты. Поэтому иногда приходилось стоять на посту почти по две смены, предельно напрягая слух и до рези в глазах вглядываясь в снежную мглу, - ведь именно в такую непогоду врагу легче незаметно подойти вплотную к боевой машине, к вверенному тебе посту.
