Генри Ландау - Белая дама
До нашей связи с «Белой дамой» мы предлагали проникнуть во Францию другим разведывательным организациям. Но особая бдительность немцев в полосе франко-бельгийской границы сводила на нет все усилия нашей разведки. Найти на месте агентов было, сравнительно, легко; трудность заключалась в доставке донесений.
Когда я поделился своими соображениями с молодым французом, он тотчас же дал согласие вернуться на родину. Однако он настаивал, чтобы я получил на это санкцию французских властей: его отец, ветеран франко-прусской войны, настаивал на поступлении сына в армию»
Генерал Букабей, французский военный атташе в Гааге, с готовностью пошёл навстречу нашим желаниям. Он принял своего юного соотечественника и благословил его на затеянное дело.
Я предпочёл бы, чтобы Амиабль располагал самостоятельной службой и отдельными курьерами для непосредственной связи с Голландией, но это было невозможно. Чтобы изолировать район, непосредственно примыкавший к линии фронта, немцы установили кордон часовых вдоль франко-бельгийской границы и следили за ней почти столь же строго, как за бельгийско-голландской границей. Для преодоления этого барьера была нужна сильная организация. Я решил поэтому безоговорочно вернуть Амиабля «Белой даме» и предоставить ей создание новой службы.
Мы присвоили Амиаблю номер А. 91 и снова поручили его нашему пограничному проводнику, надёжному и [38] бесстрашному Виллекенсу. С его помощью Эдмон Амиабль благополучно вернулся в Льеж.
Деве и Шовен. с радостью взялись за создание новой службы. Незадолго до этого они решили сформировать роту «Белой дамы» в районе Шимей. Одним из четырёх взводов этой роты отлично мог бы стать ирсонский взвод. Поскольку дело касалось организации не только ирсонского взвода, но и целой роты, Шовен решил сопровождать А. 91 к месту его назначения.
29 августа 1917 г. Шовен и А.91 прибыли в Намюр, в штаб батальона «Белой дамы». Аббат Филиппе, командир второго батальона, которому предполагалось придать шимейскую роту, снабдил их рекомендательным письмом к своему другу Гилену Анотье, на которого можно было положиться.
Два дня спустя А.91 и Шовен, скрывавший свою личность под конспиративным именем Дюмон, прибыли в Шимей. А. 91 отправился оттуда на поиски проводника в Макон, деревню, расположенную в двух милях от франко-бельгийской границы. Тем временем Дюмон явился к Анотье. Этот человек в течение двух лет работал в одной из старых разведывательных организаций, в так называемой «Службе Бископса», случайно утратившей свои связи с Голландией. Он встретил Дюмона с распростёртыми объятиями. С помощью Анотье удалось не только установить «почтовый ящик» в Шимее, но и завербовать двух курьеров — одного для связи между Шимеем и французской границей, другого — для связи между Шимеем и батальонным «почтовым ящиком» в Намюре.
Со своей стороны А.91, после нескольких бесплодных попыток найти проводника через франко-бельгийекуго границу, обратился за содействием к другу своего детства Анатолю Гобо, который учительствовал в деревне Макон и был организатором кооператива по производству деревянных башмаков (сабо). Смелый и решительный, он был руководителем местных патриотов с первых же дней оккупации. Не удивительно, что когда А.91 рассказал ему, что ищет помощника, он ответил:
— Этим человеком буду я, Эдмон. Я никому не уступлю чести служить родине.
Вот рассказ Гобо о приключениях агента А. 91 и Дюмона на границе:
«Цель обоих путников заключалась в том, чтобы перебраться через границу и достигнуть Трелона, где проживал [39] отец А. 91. Предстояло пройти всего 7 километров, но переход был чрезвычайно опасен. Местность была подрыта густым лесом, в котором были расставлены бесчисленные немецкие часовые и сыщики с собаками-ищейками. При первом же оклике путник был обязан остановиться и предъявить свой пограничный пропуск, который выдавался немецкими властями лишь в исключительных случаях. Попытка к бегству влекла за собой смерть от пули часового.
Немцы имели все основания тщательно оберегать этот район. В Трелоне был расположен замок де-Мерод, где часто помещалась ставка кайзера; там же находился штаб одной из немецких армий. В 15 километрах оттуда лежал Ирсон, главный узел немецкой железнодорожной сети за линией фронта.
Я поручил А.91 и Дюмона моему другу Моро, проживавшему по ту сторону границы и время от времени проскальзывавшему через неё, чтобы закупить продовольствие для своей семьи. Моро с радостью согласился взять на себя роль проводника и заодно выразил согласие вступить в «Белую даму» в качестве пограничного курьера.
Восемь часов пробило на сельских часах, когда все трое, одетые рабочими, отправились в путь. Моро, знавший каждую тропинку в лесу, быстро привёл их к границе. Он так умело указывал дорогу, что они не повстречали часовых. В окрестностях Трелона Моро расстался со своими спутниками: они находились уже недалеко от дома Амиаблей.
Неожиданно у лесной опушки оба путника очутились лицом к лицу с несколькими немецкими солдатами. Солдаты стояли так близко, что было бесполезно пытаться бежать — беглецов неминуемо застрелили бы. Оставалось только спокойно продолжать путь в надежде на то, что их примут за жителей села. Спокойный вид пешеходов оказал своё действие; они благополучно миновали группу солдат и уже находились шагах в тридцати от неё, когда один из немцев крикнул: «Хальт!»
Словно не расслышав окрика, Дюмон и А. 91 ускорили шаги. Раздались новые крики: «Хальт, хальт!», затем послышался свист пули. Они бросились к придорожной изгороди, А.91 — налево, Дюмон — направо. Несколько солдат бросились за Дюмоном. Он перемахнул через изгородь и притаился во рву. Солдаты пробежали мимо, не заметив его. В темноте Дюмону послышались [40] звуки борьбы, и он решил, что солдаты поймали его товарища.
В продолжение часа Дюмон не шевелился и обдумывал своё положение. Сперва он хотел разыскать дом Амиаблей, но его уверенность в аресте юноши была так сильна, что он отбросил эту мысль: в доме его могла ожидать тайная полиция. Оставался лишь один выход — вернуться через границу в Бельгию.
Под покровом мрака и дождя Дюмону посчастливилось достичь Макона. Он был в ужасающем виде: его лицо и руки были исцарапаны кустарником, одежда промокла до нитки. Таким я нашёл его на рассвете у своих входных дверей. Я уложил его спать и приготовил ему сухую одежду. Через несколько часов мы поехали в коляске в Шимей. Вместе с Анотье я выслушал волнующий рассказ о ночных приключениях, и мы втроём принялись оплакивать судьбу А.91.
Что случилось за это время с А.91? Он тоже перескочил через изгородь и скрылся в кустах шагах в пятидесяти. Боясь пошевелиться, он слышал, как немецкие солдаты разговаривали между собой, недоумевая, куда девались беглецы. Только к полуночи он добрался до отчего дома. Всю ночь Амиабли в тревоге ждали прихода Дюмона, а с наступлением утра отказались от надежды его когда-либо увидеть. Арест Дюмона казался им несомненным.
