Михаил Петров - В дни войны и мира
Формирование и сколачивание резервных соединений и маршевых частей должно было осуществляться в довольно сжатые сроки. Это диктовалось железной необходимостью как можно быстрее создать перевес сил в нашу пользу.
В инспекционные группы, проверявшие ход формирования, входили офицеры из всех родов войск и служб. Каждая группа включала 12–15 человек. Их возглавляли такие опытные военачальники, как генерал-лейтенанты М. А. Пуркаев, М. А. Антонюк, В. И. Репин, Ю. В. Новосельский, Т. И. Шевалдин, Н. Е. Чибисов, генерал-майоры Б. А. Пигаревич, Ф. Я. Семенов, комбриг П. Д. Коркодинов.
А теперь мне хочется рассказать о некоторых из этих людей.
Хорошо помню Максима Алексеевича Пуркаева, человека неуемной энергии, всегда очень внимательного и заботливого по отношению к своим товарищам. Максим Алексеевич — старый член партии, вступил в ее ряды в 1919 году, когда ему было двадцать пять лет. Воевал в гражданскую в составе легендарной 24-й Железной дивизии, которая за свои славные боевые дела удостоилась почетных наименований и наград — Самаро-Ульяновская, Бердичевская дважды Краснознаменная, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого. Первым ее командиром был Гай Дмитриевич Гай, человек высочайшей храбрости.
В должности командира батальона, а затем и помощника командира полка М. А. Пуркаев прошел здесь трудную школу армейской закалки, приобрел боевой опыт в сражениях с войсками Колчака и бандами Дутова. За отличие в боях он был награжден орденом Красного Знамени.
С Максимом Алексеевичем было легко работать даже в наитруднейших условиях. Его всегда отличали стремление к глубоким и всесторонним знаниям, высокое чувство ответственности за порученное дело. Это он убедительно доказал, находясь до войны военным атташе в Германии, занимая должность начальника штаба сначала Белорусского, а затем и Киевского Особого военного округа. А в начальный период Великой Отечественной войны М. А. Пуркаеву был доверен пост начальника штаба Юго-Западного фронта.
Имея большой опыт войсковой и штабной службы, генерал-лейтенант М. А. Пуркаев активно включился в подготовку новых формирований для РККА. Но вскоре был переведен на другую работу. 2 ноября 1941 года в моем присутствии у М. А. Пуркаева состоялся телефонный разговор с Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным. Помню, в заключение этого непродолжительного разговора Максим Алексеевич сказал в трубку: «Благодарю вас за доверие, товарищ Сталин. Спасибо. Приложу все силы и знания для того, чтобы оправдать оказанное мне высокое доверие».
В этот же день состоялся приказ о назначении его командующим 60-й резервной армией.
Но если и дальше продолжить биографию генерала М. А. Пуркаева, то следует сказать, что затем он был командующим войсками Калининского и Дальневосточного фронтов. Ему было присвоено звание генерала армии.
Другим руководителем инспекционной группы начсостава, работавшей под началом К. Е. Ворошилова, был генерал М. А. Антонюк, коммунист с 1918 года, тоже активный участник гражданской войны. Запомнились его увлекательные рассказы о боях с белогвардейцами и иностранными интервентами. Максим Антонович командовал тогда батальоном, 7-м Нежинским полком, одной из бригад 44-й дивизии, а затем Камышинской дивизией 10-й армии.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны М. А. Антонюка выдвинули на должность командующего войсками Сибирского военного округа. А в сорок первом он стал командующим 48-й армией. С этого поста он и прибыл в распоряжение К. Е. Ворошилова.
В аттестационном отзыве, данном на М. А. Антонюка Климентом Ефремовичем, говорилось, что этот боевой генерал лично проверил и оказал практическую помощь командованию девятнадцати стрелковых дивизий, тринадцати отдельных стрелковых бригад и пяти запасных стрелковых бригад. «В своей работе тов. Антонюк, — писал К. Е. Ворошилов, — проявил себя деятельным, инициативным и знающим дело работником по формированию и боевому сколачиванию частей и подразделений резервных соединений».
Конечно, у меня нет возможности рассказать об остальных руководителях инспекционных групп. Но даже сжатое повествование о генералах М. А. Пуркаеве и М. А. Антонюке говорит о том, что это были очень грамотные, досконально знающие свое дело люди, преданные Родине коммунисты.
Для полковников Л. А. Щербакова, Л. М. Китаева да и для меня период инспекционных поездок был весьма напряженным. Мы все время находились в войсках. И не только контролировали там ход боевой подготовки, но подчас и сами активно включались в ее процесс, помогая командирам обучать бойцов стрельбе, окапыванию, действиям на незнакомой местности. Параллельно вели учет поступавшего в части и соединения пополнения, вооружения и боеприпасов, инженерного и вещевого имущества, продовольствии, автотранспорта и горюче-смазочных материалов. А затем до глубокой ночи, подведя итоги работы за день, готовили за подписью К. Е. Ворошилова донесения для Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.
Кроме того, ночью же мы планировали работу на последующие день-два, определяли порядок переезда к новым пунктам формирования. Обеспечивали связь К. Е. Ворошилова не только со Ставкой Верховного Главнокомандования, но и с местными областными, городскими, партийными и советскими органами.
Непосредственным организатором этой связи был Михаил Васильевич Семенов, человек исключительно трудолюбивый и энергичный. Но и мы не оставались в стороне.
Здесь хочу особо подчеркнуть, что наравне с нами достойно переносила все тяготы и лишения беспокойной жизни на колесах и машинистка К. Е. Ворошилова Лидия Константиновна Павлова, замечательный мастер своего дела, обаятельный человек. Впоследствии по личному представлению Климента Ефремовича она была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Обычно стоянка нашего поезда на очередной станции была не более двух-трех суток, в зависимости от сложности выполняемых задач. А потом — снова вперед.
Положение на железнодорожном транспорте в то время было очень тяжелым. Ведь сотни эшелонов с бойцами и техникой двигались к фронту, а навстречу им, в тыл, шли составы с эвакуируемым промышленным оборудованием, беженцами из западных областей. Горько было видеть все эти мытарства сорванных войной с родных мест людей, среди которых находились и малолетние дети. Глядя на них, невольно возвращался мыслями и к своей семье. Как хоть там детишки Валентин и Танечка? Как жена? Ведь она снова ждет ребенка. Все ли у нее в порядке?
Да, вестей от Валентины Арсентъевны, жены, не было долго. Оно и понятно, куда же ей писать, на какой адрес? Мы ведь то и дело меняли станции назначения.
