Светлана Бестужева - Петр Первый
Строительство города с 1704 по 1717 г. в основном выполнялось силами «работных людей», мобилизованных в рамках натуральной трудовой повинности. Работы велись преимущественно «вахтовым методом»: мобилизованный работник отрабатывал два-три месяца, после чего уходил домой. Количество людей, ежегодно высылаемых на строительство, было не менее 24 тысяч.
Вопреки распространенным легендам работа строителей Петербурга оплачивалась. Труд оценивался в 1 рубль в месяц – стандартная плата за работу в тот период. Так что ужасов, расписываемых позже в самых мрачных красках, не было, но и особой гуманности тоже не наблюдалось. К слову сказать, веком раньше на строительстве Версаля во Франции погибло ничуть не меньше рабочих, но легенд о «дворце на костях» почему-то не возникло.
Для отдыха царя в 30 км от Петербурга устроили мызу, которая получила название «Петергоф» – «Петров двор». Через несколько лет на берегу залива царь решил строить парадную загородную резиденцию, которая стала именоваться так же.
По замыслу Петра весь этот грандиозный комплекс должен был стать своеобразным памятником победе России над Швецией, ведь и сама резиденция находилась на берегу Финского залива, отвоеванного у шведов. В 1714 г. на естественной террасе, которая возвышалась над берегом, началось строительство дворца, внизу перед ним должен был раскинуться огромный прекрасный парк с прудами и фонтанами.
Официальное открытие летней резиденции состоялось в августе 1723 г. Император и гости прибыли в Петергоф из Кронштадта, где проходил большой морской парад. По воспоминаниям присутствовавших на этом приеме, гости прибыли к дворцу по морскому каналу, при этом флотилия, пришедшая в Петергоф, насчитывала 115 судов. Петр сам с гордостью показывал гостям дворцы и фонтаны. А вечером состоялся грандиозный фейерверк. Цель Петра – удивить, поразить иностранных гостей великолепием и роскошью своей резиденции – была достигнута.
В том же 1724 г. была основана Петербургская академия наук, в ее состав вошла и Кунсткамера в комплексе с библиотекой в новом великолепном здании. По сути, еще нигде в Европе не было ничего подобного.
Дела семейные
А ведь были еще и чисто семейные заботы: любимая сестра Наталья, которую нужно было выдавать замуж, единственный сын, официальный наследник российского престола Алексей, которому следовало подобрать подходящую партию, да не из русских боярышень, а из какого-нибудь европейского королевского дома.
С сестрой Петру повезло: она любила старшего брата без памяти и поддерживала все его начинания. Правда, политика Наталью не интересовала совершенно, а вот история и литература – напротив. Она самостоятельно выучила несколько языков (в том числе английский, что тогда было большой редкостью) и в конце концов стала одной из образованнейших женщин своего времени.
Портрет Петра Великого. Художник П. Деларош, 1838 г.
Когда Петруша женился, Наталье было шестнадцать лет – с молодой царицей Евдокией они были ровесницами. Общего языка, естественно, не нашли: особым умом Евдокия не блистала, а мужа ревновала к сестре бешено. А потом умерла царица Наталья Кирилловна…
Брат поддерживал: брал с собой в поездки в Воронеж, в Архангельск, один раз даже привез к своей «любезной Аннушке» на Кукуй…
С Аннушкой тоже не заладилось – слишком уж они были разные. Но, по-видимому, именно расчетливой немке принадлежала идея выдать Наталью за австрийского эрцгерцога. Уже и портрет Натальи Алексеевны был отослан, и свадьба вроде бы ладилась, но…
Но одновременно Петр устраивал свою личную жизнь. После ссылки постылой жены Евдокии в монастырь все заботы о маленьком царевиче Алексее приняла на себя Наталья. Какое уж тут замужество! Царевича она любила нежно и трепетно, старалась, чтобы они с отцом были как можно ближе друг к другу, ограждала от слишком назойливого внимания бояр к наследнику престола, который вполне мог вернуть им любезную старину.
Помогала чем могла: вытаскивала боярышень из теремов на ассамблеи, лично показывала пример новой моды, затягиваясь до полуобморока в жесткий корсет, что при ее пышных формах было непросто. Даже театр организовала в Преображенском дворце, для которого сама же и писала пьесы в стихах.
Переехав вслед за братом в Петербург, Наталья и там создала общедоступный – для благородной публики – и бесплатный театр. Для него в 1714 г. было построено специальное здание с партером и ложами. Кроме того, она основала и первую в России богадельню для содержания старых и убогих мирянок.
Именно Наталье Петр доверил свою «мариенбургскую полонянку» – Марту Скавронскую, будущую жену и императрицу. Наталья крестила Марту: крестным отцом был царевич Алексей. Царевна же обучала Екатерину русскому языку и обычаям страны, горевала вместе с ней, когда ее дети умирали в младенчестве.
Весной 1711 г. Петр взял Екатерину с собой в Прутский поход. Датский посланник, бывший свидетелем тогдашних событий, так записал эту историю: «Вечером незадолго перед своим отъездом царь позвал своих племянниц и сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну. На будущее, сказал царь, они должны считать ее законною его женой и русскою царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию он обвенчаться с нею не может, то увозит ее с собою, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрет прежде, чем успеет жениться, то все же после его смерти они должны будут смотреть на нее как на законную его супругу. После этого все они поздравили [Екатерину Алексеевну] и поцеловали у нее руку».
Наталья Алексеевна безропотно отошла в тень, счастье Петруши было для нее превыше всего. Беспокоило ее только одно: растущее непонимание между отцом и сыном. По воспоминаниям придворного врача того времени, великая княжна Наталья, умирая, сказала царевичу Алексею:
– Пока я была жива, я удерживала брата от враждебных намерений против тебя; но теперь умираю, и время тебе самому о себе промыслить; лучше всего при первом случае отдайся под покровительство императора.
Умерла царевна в 1716 г. 43 лет от роду после продолжительной болезни. Венценосный брат ее находился на ту пору в Данциге вместе с супругой. Горе его по получении известия о кончине сестры было велико и неутешно.
Ее предчувствия оправдались: цесаревич Алексей вскоре упокоился рядом с ней на том же кладбище. А Петр с ее смертью потерял последнего своего настоящего друга и близкого человека. Именно после этого он и стал тем самым «неистовым государем», которого уже никто не мог ни сдержать, ни переубедить.
