Гвидо Кнопп - Дети Гитлера
И все же, дни «красно-коричневого» саксонца были сочтены. Другой молодой гитлеровец добился большего успеха в карьерных играх и добился благосклонности фюрера. Бальдур фон Ширах был избран в июле 1928 года на пост руководителя национал-социалистического студенческого союза. Так началась крутая карьера Шираха, в результате которой Грубер должен был уйти со сцены.
Во время второго «штурма власти» Гитлер вопреки своему характеру решил проявить политическую терпимость и использовать все слабости и недостатки «проклятой Веймарской системы», чтобы добиться власти над Германией легальным путем. Отныне «коричневым» было крайне важно привлечь новых сторонников из мелкобуржуазной среды. Необходимо было отказаться от революционных и социалистических лозунгов, которые так охотно повторялись «левыми» национал-социалистами. В самом Гитлерюгенде псевдосоциалистические идеи «эпохи борьбы» продолжали существовать до 1933 года. Смесь из социалистических, националистических идей, воинственного «прусского духа» овладела умами многих молодых немцев. Их энтузиазм питала вера в сказки о «трудящемся» Адольфе Гитлере и его бесклассовом народном сообществе.
Бальдур фон Ширах — выходец из семьи крупных буржуа охотно использовал подобные юношеские заблуждения в своей деятельности. Он заявил: «Только одно знамя развивается над Гитлерюгендом. Сын миллионера и сын рабочего носят одну и ту же форму. Лишь молодежь в этом смысле свободна от предрассудков и представляет собой настоящее сообщество. Да, молодежь — это социализм». Подобная пастораль была нужна нацистам для воспитания унифицированного поколения. Ширах и нацистская идеология для достижения своих целей преступно пользовались юношеской наивностью, ее легко вспыхивающим энтузиазмом, ее преданностью и самоотверженностью. Ширах был одним из создателей почти религиозного культа фюрера. Ему удалось превратить молодых немцев в послушных исполнителей воли политического авантюриста, за фантазии о мировом господстве которого отдали жизнь тысячи юнцов из Гитлерюгенда, особенно, в последние дни войны. Являлся ли сам Ширах, служивший фанатично своему хозяину до печального конца, обманутым идеалистом?
Вот что сказал сам Ширах в 1946 году Нюрнбергскому трибуналу во время суда над военными преступниками: «Я воспитал это поколение в духе преданности и веры Гитлеру. Я считал, что служение фюреру сделает наш народ и нашу молодежь счастливыми, свободными и сильными. Таким образом думали и миллионы молодых немцев. Они видели в национал-социализме свой идеал. Многие погибли за это. Моя вина заключается в том, что я воспитывал молодежь для человека, который убил миллионы. Я верил этому человеку. Вот что я могу сказать в свое оправдание». Поздее раскаяние обманутого. Суд приговорил его к 20 годам тюремного заключения, которые он до последнего дня провел в берлинской военной тюрьме Шпандау под охраной стран-участниц антигитлеровской коалиции. И все же его судили не как проповедника чудовищного, смертельно опасного учения, а как пособника в деле истребления народов: будучи гауляйтером Вены он отвечал за депортацию тысяч евреев.
Детство Бальдура фон Шираха не содержало ни единого намека на ту карьеру, которую ему предстояло сделать на службе у Гитлера. Бальдур был прекрасно образованным наследником богатой семьи крупных буржуа с космополитическими взглядами. Эмма Мидлтон Ширах родила своего второго сына в Берлине в 1907 году. Эта состоятельная американка из Филадельфии вышла замуж за прусского капитана Карла Бейли Нориса фон Шираха, который тоже имел американские корни. После увольнения из армии отец Бальдура был управляющим театра в Веймаре. Дома родители разговаривали исключительно на английском, и Бальдур начал учить немецкий лишь в возрасте пяти лет. В детстве он писал стихи и играл на скрипке. Долгое время он мечтал о карьере музыканта.
Ребенок с нежным лицом воспитывался в лучших либеральных традициях. Когда ему исполнилось десять лет, родители отправили его в закрытый интернат в местечко Бад Берка в Тюрингии. Тамошние воспитатели придерживались идей педагога-реформатора Германа Литца. Исходя из ранних традиций движения «Вандерфогель», они всячески искореняли «пагубное влияние больших городов» и пытались сделать из воспитанника самостоятельную личность с чувством собственного достоинства. Наряду с физическим и нравственным воспитанием большое внимание уделялось преподаванию научных дисциплин. Между учениками и преподавателями существовали доверительные отношения, а старшие по возрасту дети отвечали за младших.
С завершением первой мировой войны закончилось и беззаботное детство Бальдура. Его старший брат Карл покончил жизнь самоубийством. Он был старше Бальдура на семь лет, и когда началась война, он мечтал стать прусским офицером и отправиться на фронт. Отречение кайзера, принятие условий версальского договора национальным собранием в Веймаре означали для него конец света. В своей предсмертной записке он написал, — «я не хочу пережить Германию». Смерть брата усилила ненависть Бальдура по отношению к республике. Его родители также были недовольны наступившими временами. В знак протеста против нового правительства Ширах старший покинул свой пост в театре. Тем не менее, Ширахи продолжали оставаться весьма состоятельной семьей, и их дом на Гартенштрассе был центром артистической жизни Веймара. Бальдур вернулся из интерната и получал домашнее образование. К тому времени, когда ребенок достиг совершеннолетия, на улицах немецких городов развернулись настоящие сражения между восставшими рабочими и националистически настроенными добровольцами. Бальдур всем сердцем и душой был на стороне тех бывших фронтовиков, которые в составе корпуса добровольцев потопили в крови восстания левых. Годы спустя Ширах вспоминал: «У всех нас в Тюрингии было чувство, что нож приставили к нашему горлу. И если бы мы сами себя не защитили, коммунисты разгромили бы нас».
На волне воинственных настроений вступил семнадцатилетний Ширах в народный союз «оруженосцев», которым руководили бывшие офицеры из нелегальной организации «Черный рейхсвер». Бальдур находился среди «оруженосцев», когда те в марте 1925 года охраняли зал, в котором выступал недавно освободившийся из тюрьмы Гитлер. Голос бродячего проповедника гипнотизировал зеленых юнцов. Позднее Ширах скажет: «У него был глубокий голос, напоминавший звук виолончели. Его непривычный акцент заставлял прислушиваться к словам». Зачарованно молодой Ширах внимал гневным тирадам «барабанщика» в адрес Версальского договора. В глазах Бальдура неизвестный солдат был революционером, который предпринял марш на «Фельдхернхалле» мюнхенское городское собрание и рисковал своей жизнью ради спасения нации. Когда собрание закончилось, Бальдур фон Ширах был лично представлен партийному вождю. В этом он увидел знак судьбы и разразился восторженным стихотворением в честь «незабываемого события»:
