Маргарита де Валуа - Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы
Существует еще одно любопытное мемуарное свидетельство о сцене в спальне королевы Наваррской, опять же, сделанное отнюдь не очевидцем событий и к тому же известным противником Маргариты – Т.-А. д’Обинье: «Виконт де Леран, получив первые удары, поднялся на ноги и бросился на кровать королевы Наваррской. Камеристки спасли его» [87]. И – ни слова о спасительной роли Маргариты де Валуа. Речь идет о «Всеобщей истории» д’Обинье, впервые вышедшей в 1616 году, уже после смерти Брантома (1614) и Маргариты (1615). Мемуаристу была неизвестна настоящая роль [208] Маргариты? Очень сомнительно, ведь он отлично знал судьбы многих дворян-гугенотов юга Франции, что доказывают все его произведения. Скорее всего, его давняя ссора с королевой не позволила ему быть правдивым. Недаром большинство исследователей именно ему приписывают самый известный памфлет, направленный против королевы – «Сатирический развод», изданный в 1607 году.
Таким образом, все три свидетельства о Леране – Маргариты, Брантома и д’Обинье, опубликованные в разное время и отличавшиеся по разным причинам, – не пролили свет на его личность. И только к середине XIX века, когда во Франции началось массовое издание и переиздание исторических документов и мемуаров известных людей, издатели (как правило, ученые-гуманитарии), критически осмысливали и комментировали тексты. Уже упоминавшийся Франсуа Гессар впервые в примечаниях к «Мемуарам» Маргариты сделал предположение, что королева Наваррская явно имела в виду не мифического «Monsieur de Téjan», а вполне осязаемого ею в Варфоломеевскую ночь Габриеля де Леви, барона или виконта де Лерана [88].
Необходимо упомянуть еще об одном уточнении, сделанном Маргаритой в мемуарах. Во всех шести сохранившихся рукописных списках «Мемуаров» о Леране написано, что он являлся «племянником господина д’Одона» [89]. Однако это уточнение было воспроизведено только в издании 1628 года. Позже издатели таинственным образом упускали его из основного текста, более того, его не увидел и Ф. Гессар. Только Элиан Вьенно в 1999 году восстановила полный текст «Мемуаров», упомянув в примечаниях обо всех разночтениях.
В 1857 году вышел седьмой том «Протестантской Франции» под редакцией братьев Эжена и Эмиля Хааг, где присутствует статья «Levis, Jean-Claude de, baron d’Audon» – «Жан-Клод де Леви, барон д’Одон» [90]. Речь идет о представителе знатного гасконского рода, «сыне Гастона де Леви и Марии д’Астарак-Фонтрай, одном из самых храбрых и бесстрашных протестантов Верхнего [209] Лангедока. Начиная с 1567 года, мы видим его идущим на помощь принцу де Конде...», и т. д. Судя по дальнейшему «послужному списку» барона д’Одона, приведенному в названной статье, он являлся довольно известным гугенотским капитаном эпохи Религиозных войн, и Маргарита в мемуарах специально упоминает о нем, чтобы оттенить неизвестную тогда фигуру его племянника Лерана. В статье также говорится, что в Варфоломеевскую ночь королева Наваррская спасла от смерти его родного брата Гастона де Леви, барона де Лерана, который погиб на войне в том же 1572 году [91]. Это явно противоречит рассказу Маргариты, которая пишет не о брате, а о племяннике д’Одона, и вряд ли ошибается.
Известно, что Гастон VII де Леви (ум. 1559) в 1547 году женился на Габриель де Фуа, и у них было четверо детей, родившихся, видимо, в конце 1540 – начале 1550-х годов. Два сына Гастона сопровождали короля Наваррского в Париж на свадебные торжества. Старший, Филипп, погиб в Варфоломеевскую ночь. Таким образом, Маргарита имела в виду младшего – Габриеля де Леви – кстати, по возрасту ровесника Генриха де Бурбона и ее самой. То есть Ф. Гессар в свое время сделал совершенно верное предположение, указав на Габриеля. Именно Габриель вместе со своим братом и десятками других гугенотских дворян оказался запертым в Луврской ловушке в ночь на 24 августа 1572 года. По приказу Нансея, капитана королевских гвардейцев, всех гугенотов, ночевавших в Лувре, собрали во внутреннем дворе замка, где начали безжалостно рубить алебардами. Раненому Габриелю (который, кстати, еще не носил титул барона де Лерана) удалось прорваться через цепь швейцарцев и вернуться в замок. Он побежал к единственному безопасному помещению, которое только знал в Лувре, – апартаментам наваррских королей, в которых к тому моменту оставалась одна королева Наваррская вместе с кормилицей, камеристками и камердинерами [92]. Об остальном известно: Маргарита спасла его, не без помощи Нансея, который опасался скандала, связанного с вторжением в апартаменты сестры короля, и спрятала в своем будуаре. Больше нам ничего не известно. Понятно лишь, что позднее ей удалось его вывезти в безопасное место. Больше никто в Лувре не смог бы помочь гугенотскому дворянину. Спустя пять лет мы видим его уже [210] в Гаскони и Лангедоке, где с оружием в руках он отстаивал дело протестантского движения.
В той же статье о бароне д’Одоне приводятся биографические сведения о Леране, по большей части начиная с 1598 года. Бароном он стал все в том же 1572 году, после смерти брата, а позднее титуловался виконтом. Как и его дядя, Леран прославился как активный участник Гражданских войн, в основном на юге Франции, откуда он был родом. Так, известно, что в 1577 году вместе с младшим братом он участвовал в походе на крепость Кастельверден под началом своего дяди, а в 1580 году все они находились на службе у Тюренна, приближенного Генриха и Маргариты Наваррских [93]. Мы можем только предполагать, что Маргарита и барон де Леран встречались в Нераке или в других городах юга Франции, где часто останавливался наваррский двор. В 1586 году Леран командовал гарнизоном в Мазере, затем отличился в войнах Генриха IV. При Людовике XIII показал себя как непримиримый протестант. Скончался в 1638 году, уже после завершения борьбы центральной власти с гугенотами, будучи глубоким стариком [94].
Остается сказать, что родовой замок Леранов сохранился, равно как и архив этой семьи. Наверняка исследователей ждут новые сюрпризы. Наконец, согласно генеалогическим данным, в 1593 году Габриель де Леви, виконт де Леран успешно женился на богатой наследнице Катрин де Леви-Мирпуа и обзавелся детьми. Свою старшую дочь он назвал Маргаритой [95].
МАРГАРИТА ДЕ ВАЛУА И ГЕНРИХ ДЕ БУРБОНСпасла ли Маргарита, помимо трех дворян, также своего мужа во время Варфоломеевской ночи? Сама она никогда не отвечала прямо на этот вопрос, написав в мемуарах только, что отказалась вести разговоры о своем разводе с королем Наваррским спустя несколько месяцев, вопреки желанию своей семьи. У нас вообще очень мало сведений, что же произошло в апартаментах короля ранним утром 24 августа 1572 года, когда туда доставили арестованных Генриха Наваррского и принца де Конде-младшего. Очевидно одно: две женщины, две королевы – королева Наварры [211] Маргарита де Валуа и королева Франции Елизавета Австрийская, жена Карла IX, – бросились в ноги королю с просьбой остановить бойню и спасти дворян, ожидающих от них помощи. «В конце концов», по выражению Маргариты, ей удалось вымолить жизни трем из них.
