Семь очерков о Владимире Горовице - Зильберман Юрий Абрамович
Судьба старшего брата В. Горовица — Якова — загадочна. Яков Самойлович Горовиц (1895—?) в 1909 году, в возрасте четырнадцати лет был зачислен в Киевское музыкальное училище в класс специального фортепиано Константина Михайлова (в списках учеников он значится под № 159) [32, 1909–1910, с. 64]. В Прошении, поданном Самоилом Горовицем в дирекцию училища, указано, что Яков обучался в частной гимназии В. П. Науменко, в 5-м классе [62]. Но уже в следующем году его имя исчезает из списка учеников училища на пять лет; он продолжил образование уже в консерватории только в 1914 г. В апреле 1915 г. (напомним читателю, что в августе 1914 г. началась Первая мировая война и Россия была ее активным участником) он направил директору консерватории Р. М. Глиэру письмо с просьбой выдать удостоверение о том, что Яков Горовиц является учеником Киевской консерватории (для предъявления в «Киевское Городское по воинской повинности Присутствие»). О том, что отсрочка от призыва в армию ему было дана, свидетельствует ответ консерватории: «Канцелярия Киевской Консерватории уведомляет, что свидетельства на № 139 и 193 об отсрочке ученикам консерватории Горовицу Якову и Гинзбургу Михаилу получены» [80] (см.: илл. 12, 13). И все же на следующий год отсрочки уже не действуют (заметим, что Якову в 1915-м исполнился 21 год), и он был призван на действительную военную службу летом[79] 1916 г.[80].
Дальнейшая судьба Якова — загадка. По версии одного из биографов — Гарольда Шонберга: «Яков, старший брат Горовица, умер во время революции в начале 1920-х годов. Он оставил после себя ребёнка, у которого позже появился сын, имевший, в свою очередь, сына (это уже правнук Якова. — Ю. З.), посетившего московский концерт Горовица. Георгий, другой старший брат, умер во время Второй мировой войны» [90, р. 23].
В другой монографии о В. Горовице, принадлежащей перу Гленна Пласкина, Яков исчез еще раньше — во время Первой мировой войны, а Григорий (у Пласкина — Георг или Жорж, собственно, так его и называли в семье) повесился в одной из Ленинградских психиатрических клиник: «Его [Григория] поведение становилось все более и более странным и, в конце концов, семья была вынуждена поместить его в больницу. В Ленинграде Владимир ежедневно навещал брата до тех пор, пока его состояние не ухудшилось настолько, что доктора запретили навещать Георга даже членам семьи. Несмотря на запрет, Владимир приезжал в больницу каждый день, в надежде услышать хорошие новости или может быть, случайно увидеть брата. Однажды Владимир потребовал объяснений. Смотритель рассердился его настойчивости и раздраженно сказал, чтобы тот не надоедал своими приходами, так как Георг повесился на прошлой неделе» [49, р. 51].
Учитывая слова Гарольда Шонберга о том, что во время приезда Владимира Самойловича в Москву в 1986 г., он встречался с внуком Якова, а сына старшего брата Владимира тоже назвали Яковом, можно заключить, что Яков погиб 1916 году, то есть почти сразу же после призыва в действующую армию. На чем основывается такой вывод? Еврейская традиция называть родившегося ребенка по имени умершего[81] довольно устойчива, и в семье Горовицев можно проследить ее живучесть. Вспомним, Якова, родившегося в 1895 г. и названного по имени умершего отца Софьи Горовиц — Якова Бодика. В 1876 г. умерла мать Самоила — Регина Аароновна и родившуюся в 1899 г. девочку назвали Региной. Так же поступил и Александр Горовиц, брат Самоила, назвав свою дочь Региной. Так поступила и семья матери — Бодики: в честь умершего деда был назван брат Софьи — Яков Бодик. Видимо, Яков Горовиц перед уходом на войну был женат (его призвали в июле 1916 г.) и родившийся спустя положенное время сын был назван именем погибшего отца. Еще раз повторимся, что называть ребенка именем живущего отца было не принято в еврейских семьях. Эта версия кажется нам наиболее вероятной. Прийти к такому выводу заставляют и материалы дела С. И. Горовица, арестованного ЧК в марте 1921 г. В протоколе допроса Самоил Иоахимович указал состав семьи, где указано трое детей — Яков отсутствует. Выписка из дела НКВД, в которой указан состав семьи арестованного по состоянию на октябрь 1937 года также не обнаруживает Якова, но зато там присутствует Георг: «Состав семьи: жена — Берта Ефимовна; дочь — Регина Либерман, проживает в Харькове; сын — Григорий, ассистент школы им. профессора П. С. Столярского в г. Одессе выделено мною. — Ю. З.); сын — Владимир, пианист, проживает в г. Париже [60]». Мы не можем усомниться в верности этих сведений, так как Самоил Горовиц понимал, что все, что он скажет на допросах, проверяется. Таким образом, Григорий ко времени своей мнимой гибели (самоубийство) был вполне жив и не без успеха работал в одном из престижных музыкальных учебных заведений. А вот Яков, скорей всего, погиб.
Документальное подтверждение гибели Якова в Ленинграде не обнаружено. На запросы в архивы Санкт-Петербурга и Ленинградской области получены неутешительные ответы. Так работники Объединенного архива Санкт-Петербурга сообщили, что истории болезни в психиатрических клиниках хранятся 50 лет и по истечении срока подлежат списанию, то есть в архивы не поступают, а Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб), ссылаясь на Перечень типовых управленческих документов, образующихся в деятельности организаций, с указанием сроков хранения, указывает на еще более краткий срок хранения историй болезней — 25 лет (письма от 02.03.2004 № 224 и 09.01.2004 № 1837/т). На запрос в архив ЗАГСа был получен неутешительный ответ:
«ЦЕНТРАЛЬНЫЙДирекция международного
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ Конкурса молодых пианистов
САНКТ-ПЕТЕРБУРГА (ЦГА СПб)памяти В. Горовица
Варфоломеевская ул., д.15,Зильберману Ю. А.
Санкт-Петербург, 192171
Тел.560-68-64
13.09.2004 № 544/т, 1331/т
В неполных документах архивного фонда — коллекции „Акты гражданского состояния г. Ленинграда и Ленинградской губернии“ сведений о регистрации смерти Горовица Якова Самоиловича по Володарскому, Выборгскому, Центральному району (районы, расположения психиатрических больниц) г. Петрограда в 1923 м-1924 годах НЕ ОБНАРУЖЕНО.
Зам. директора архива подпись И. В. Румянцева»
История жизни и смерти братьев Владимира Горовица стала еще более загадочной после получения авторами письма от некоего А. Фрэнка Адамсона, проживающего в городе Фелтон штата Калифорния в США, в котором автор пишет о своем знакомстве с Якобом Горовицем — племянником пианиста Владимира Горовица — во время II-й мировой войны. Впрочем, приведем письмо полностью, так как этот любопытный документ еще больше запутывает официальное горовицеведение и ставит множество вопросов перед исследователями (перевод письма сделан автором):
«Дорогие господа и дамы! Я впечатлен вашим конкурсом Горовица и люблю музыку. Владимир Горовиц — мой любимый пианист.
Я бы хотел связаться с Якобом Горовицем, племянником Владимира, если он еще жив. Я познакомился с ним в Багдаде во время II-й мировой войны, когда он был офицером Британской армии. Так как мне сейчас 81 год, а он, наверное, немного старше, возможно его уже нет в живых, но я надеюсь, что он жив. Тогда он говорил, что его родители были убиты нацистами (выделение мое. — Ю. З.) и он бежал в Англию. Он был специалистом по семитским языкам, и я помню статью, которую он писал для американского журнала после войны. Она называлась: „Жизнь с кочевыми племенами“. Я старался связаться с ним годами, включая поиск по Интернету, но не знаю больше того, что он сын одного из братьев Горовица, Георга или Якоба. Если вы дадите мне любую информацию, я буду вам очень признателен. С уважением, А. Фрэнк Адамсон».
В следующих двух письмах А. Ф. Адамсон уточнил свои воспоминания. Он дополнил, что родители его знакомого Якоба Горовица жили в Будапеште, а сам Якоб учился в университете г. Праги и, когда он вернулся домой после обучения, то узнал, что его родителей убили нацисты; что в Англии, куда Якоб сбежал от преследования нацистов он получил назначение на должность главы Информационной службы в Багдаде, благодаря своим языковым способностям; что Якоб посылал сообщения своему дяде в США и получал от него ответы.
