Наталия Будур - Нансен. Человек и миф
Сам Видкунд относился к Нансену со смесью поклонения и отторжения. Он чувствовал, что не получает достаточного признания за свою работу из-за Нансена. Позднее он говорил: «Нансен — великий человек, он был руководитель и в науке, и в гуманитарной деятельности, а я делал всю практическую работу, и именно я отвечал за всё, а вовсе не Нансен». Квислинг, безусловно, лукавил, потому что он отвечал за работу исключительно в Харькове и на Украине, а вовсе не по всей России. Квислинг никогда не был правой рукой Нансена в Советской стране, хотя и часто сопровождал его в поездках.
Нансен и Квислинг были дружны между собой в определённые периоды жизни и поддерживали отношения до последних дней жизни Фритьофа. Последнее письмо Видкунда к Нансену написано буквально накануне смерти последнего в мае 1930 года.
Видкунд хорошо говорил по-русски (он изучил язык во время своей работы в Петрограде и Хельсингфорсе) и сопровождал Нансена в его поездках по Советской России.
В отсутствие Нансена Квислинг не терял времени зря — он не только помогал голодающим, но и успешно скупал (через свою жену) ценности в Крыму, которые продавали аристократы, бежавшие от наступления Красной армии.
12 сентября 1923 года Нансеновская миссия на Украине официально завершилась. Квислинг с женой покинули Харьков.
Пер Эгиль Хегге пишет:
«В наших более или менее шовинистских норвежских головах никак не укладывается, что наш национальный герой, сопоставимый разве что со святым Олавом, несколько лет работал бок о бок с человеком, который заслуживает самого позорного места в наших учебниках по истории и во всех энциклопедиях мира. Нансен вообще был довольно терпимым человеком, однако был способен на резкую критику, иногда мог позволить себе высокомерие и язвительность, особенно в отношении Германии и немцев. Тем не менее его переписка с Квислингом не содержит никаких оснований для того, чтобы предполагать, что Нансен в 1920-е годы мог разделять мысли и одобрять слова и поступки, которые скажет и совершит Квислинг в 1930-е и 1940-е годы».
Глава четырнадцатая
Последние годы
В последние годы жизни Нансену удивительным образом удавалось сочетать активное участие в политике и научную деятельность.
В 1924 году он выпускает книгу «Среди тюленей и белых медведей», где описывает своё первое путешествие на «Викинге» и куда включает результаты своих наблюдений над льдами и водными массами моря между Гренландией и Шпицбергеном.
В 1924 же году по его инициативе было основано Международное общество по изучению Арктики с помощью воздушного корабля, пожизненным президентом которого он и был избран. Под председательством Нансена общество собиралось в 1926 году в Берлине и в 1928 году в Ленинграде. Оно издавало свой журнал «Arktis» под редакцией Нансена.
В 1925 году Фритьоф Нансен печатает работы «Океанографические проблемы неисследованных районов Арктики» и «Исследования неизвестной части Арктики».
Именно Нансен выдвинул проект изучения центральной части Полярного бассейна путём создания зимовок на дрейфующих льдах. Эти плавающие лаборатории должен доставить в различные, заранее намеченные районы дирижабль типа цеппелина. И вновь Нансен услышал насмешки: «Невозможно! Утопия! Слишком смело! Слишком рискованно! И кто возьмётся осуществить такое сложное дело?» Нансен хотел сам лететь на цеппелине. А на упрёки в старости отвечал: «Не так страшна старость, как устарение!»
И хотя замысел Нансена казался многим фантастическим, его поддержали такие известные полярники, как В. Ю. Визе, Г. У. Свердруп, Ф. Мальмгрен.
Практика арктических полётов дирижаблей «Норвегия» и «Италия» показала, что осуществление идеи Нансена сложнее, чем это казалось на первый взгляд. «Аэроарктика» не захотела реализовать его замысел, недобрую роль сыграл экономический кризис 1929 года.
Из-за отсутствия средств пробный полёт цеппелина пришлось отложить. Нансен поехал в Канаду и Соединённые Штаты читать лекции с целью раздобыть средства на экспедицию. Несколько лекций он прочёл на тему «Арктический транспорт в 2000 году».
В своих воспоминаниях участник первой зимовки в 1929–1930 годах на станции «Бухта Тихая» М. С. Муров пишет:
«В эти дни (декабрь 1929 года. — Н. Б.) из Института по изучению Севера пришло важное сообщение о готовящемся Фритьофом Нансеном полёте на дирижабле „Граф Цеппелин“. Экспедиция, возглавляемая знаменитым норвежцем, намеревалась исследовать никем до сих пор не изученную как следует атмосферу Арктики, посетить Северную Землю, оставшуюся белым пятном на карте, и, наконец, высадить сроком на два года на дрейфующий лёд группу зимовщиков, устроив на льду радиостанцию…
Мы должны были кое в чём помочь участникам полёта. В сообщении, которое мы получили, указывалось, что в успехе экспедиции решающую роль будут играть метеоданные, сообщаемые с Земли Франца-Иосифа.
Для ускорения передачи сводок о погоде создавался специальный код…
А 13 мая пришла печальная весть о смерти человека, жизнь которого для нас была легендой и которого Ромен Роллан назвал „европейским героем нашего времени“. На 69-м году неожиданно оборвалась замечательная жизнь Фритьофа Нансена. Мы все искренне переживали эту утрату».
О. Ю. Шмидт также вспоминал:
«Первая разумная, оправдавшаяся идея о географической структуре Центрального полярного бассейна принадлежит Нансену. Современники его и слушать не хотели. Известно, что этот энергичный мужественный человек тем не менее не поколебался в своих теоретических воззрениях, сумел их претворить в практику на дрейфе „Фрама“. Дрейф „Фрама“ остаётся и до сих пор величайшим событием в истории полярных стран.
Но дрейф „Фрама“, происшедший в 90-х годах, остался одиноким. „Фрам“ прошёл от Новосибирских островов, немного заходя за 85-й градус, через значительную часть Центрального полярного бассейна, но не был у полюса. Нансен предполагал повторить поход в других условиях, а именно чтобы где-нибудь на севере от Аляски судну такого же типа вмёрзнуть в льдину, надеясь, что она пройдёт ближе к полюсу и, дрейфуя 4–5 лет, соберет больше материала, чем „Фрам“.
Из этого ничего не вышло. Он не смог реализовать эту идею, не смог собрать необходимые средства. Лишь в очень маленьком масштабе была по инициативе Амундсена, но без его личного участия сделана попытка совершить дрейф, начавшийся с Берингова пролива. Но судно было небольшое, проникнуть далеко в лёд не могло, и дрейф ограничился зигзагами на достаточно близком расстоянии от материка. Он дал не много нового.
