Алекс Гольдфарб - Саша, Володя, Борис... История убийства
За пять лет эмигрантской жизни Сашино отношение к себе и окружающим прошло через несколько подъемов и спадов. Психологи, изучающие феномен эмиграции, выделяют пять этапов душевной метаморфозы изгнанников: сначала наступает “медовый месяц” — пора эйфории и неадекватных надежд. Затем происходит “шок” разочарования от столкновения с жизненными реалиями, который часто сопровождается тягой к покинутой родине и неприязнью к новой стране и ее обитателям. После этого грядет “кризис” — период неуверенности и чувства беспомощности, который сменяется этапом “адаптации”, когда уныние постепенно уступает место оптимизму, повышается самооценка и появляется удовлетворенность жизнью. Пятый этап — полной “интеграции” — характеризуется расцветом личности и эмоциональным благополучием.
Саша так и не дожил до состояния гармонии, которая, может статься, и наступила бы после получения им полноценного британского гражданства в октябре 2006 года, но спустя месяц он погиб. Однако несомненно, что в течение двух предыдущих лет градус его настроения постоянно повышался — происходила адаптация. Мне это было особенно хорошо заметно, так как общался я с ним раз от разу во время своих приездов в Лондон.
Поначалу он, как и все эмигранты, ворчал, жаловался и критиковал англичан, в первую очередь в вопросах, в которых разбирался.
— Они ничего не понимают в российских бандитах, не видят, насколько преступность срослась с властью, — говорил он, комментируя очередную историю о разоблачении русской мафии в какой-нибудь западноевропейской стране. Спросили бы меня, я бы им все объяснил.
С какого-то момента к нему действительно стали обращаться за советом. О том, что у него появились контакты с британскими коллегами по цеху, мне стало ясно по изменению тональности его комментариев.
— Они серьезные ребята и знают, что делают, — неожиданно сообщил он, когда зашла речь о британской полиции.
С начала 2003 года он стал отказываться от интервью по телевидению: по радио готов выступать сколько угодно, а по ТВ ни в коем случае, а это первый признак действующего опера, который не хочет быть узнанным на экране.
Судя по всему, западные коллеги обратили на него внимание после опубликования письма в газету “Вашингтон Пост” 31 августа 2002 года. В нем Саша призывал американцев повнимательнее “присмотреться к своим союзникам” по коалиции в Афганистане, созданной после 11 сентября для борьбы с талибами:
“Сушествует глубокая связь между российскими спецслужбами и силами “Северного альянса”. Коррумпированная верхушка ФСБ заработала миллионы, сотрудничая с генералом Абдулрашидом Дустумом в организации экспорта афганских наркотиков на европейские рынки сбыта. Я расследовал эту связь в бытность сотрудником отдела организованной преступности ФСБ. Поток наркотиков на улицы российских и европейских городов не прекращается и сегодня…”
Вскоре после этого Саша попросил меня перевести на английский язык главу из “Лубянской преступной группировки” под названием “Узбекский след”, в которой тема транспортировки героина по маршруту Афганистан-Узбекистан-Россия-Европа освещалась в подробностях.
— Хочу кое-кому показать, — сообщил он с загадочным видом, получая явное удовольствие от выражения моего лица. Он знал, что мне не нравилась эта глава: мы много спорили о ней, когда готовили книгу к печати.
В ней Саша развивал версию, что Путин в бытность свою заместителем мэра Петербурга имел связь с довольно известной криминальной группой, которая под покровительством ФСБ переправляла афганский героин на Запад. Строгих доказательств этому не было: были лишь косвенные свидетельства. Во-первых, Путин отказался дать ход Сашиной оперативной справке о связи высших чинов ФСБ с героиновой мафией, которую тот вручил ему во время их единственной встречи в 1998 году; во-вторых, вплоть до своего избрания президентом Путин числился членом совета директоров и консультантом немецкой фирмы “СПАГ”, в отношении которой власти Лихтенштейна проводили расследование по обвинению в связях с колумбийской наркомафией, о чем много писали в прессе. Российскими фигурантами, связанными со “СПАГ”, были известные в Петербурге криминальные авторитеты — участники Тамбовской ОПГ. В-третьих, о криминальных знакомствах Путина Саше рассказал агент, сотрудник путинского секретариата, которого застрелили на улице вскоре после их разговора. Мне казалось, что этого недостаточно для прямых обвинений президента. Но Саша все же включил материал в книгу.
“Главная тайна России — это отношения нашего президента и уголовного элемента по фамилии Барсуков-Кумарин. Это лидер Тамбовской ОПГ, — писал Саша. — Я предвижу взрыв негодования в связи с тем, что бездоказательно обвиняю Путина в том, что он, как минимум, сознательно покрывает преступную сеть контрабанды афганских наркотиков. Но я ничего не собираюсь доказывать. Я не прокурор, а опер. И я анализирую оперативную информацию. Если бы гражданин Путин не был президентом, то я не стал бы это публиковать, а завел на него оперативное дело. Но он — президент, и проверить эти факты обычным путем невозможно. К тому же он лицо нации, и спрос с него другой. Поэтому он должен отвечать на все эти вопросы перед общественностью”.
В этом, конечно, была определенная логика, но мне было непонятно, где кончается профессионализм опера и начинается запальчивость новообращенного диссидента, желающего уязвить, обидеть Путина. К тому же мое собственное понимание путинского характера было ближе к тому, что говорил Борис: до того, как попасть на вершину власти, Путин не был коррумпирован.
И вот теперь Саша собирался предложить “Узбекский след” британским сыщикам в качестве доказательства своей компетентности.
Но, вопреки моим сомнениям к Сашиному материалу отнеслись серьезно. Во всяком случае, эта информация обсуждалась в закрытых материалах Форин-офиса, где ей, впрочем, не дали ходу. Об этом вспоминал в 2007 году в статье в “Дэйли Мэйл” бывший британский посол в Узбекистане Крэйг Муррэй.
В 2003 году я стоял на “Мосту Дружбы” в Термезе и видел, как на джипах с затемненными стеклами афганский героин едет в Европу. Героин перевозился из Афганистана в Узбекистан и попадал в руки людей президента Ислама Каримова. Оттуда его по железной дороге в тюках с хлопком везли в Санкт-Петербург и Ригу. Литвиненко обнаружил петербургский конец этой цепочки и был поражен тем, насколько велика вовлеченность в контрабанду наркотиков представителей городских властей, местной милиции и служб безопасности на самом высоком уровне…
