Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса
Тем не менее "Комитет двойного креста", старшим консультантом которого значился Фоли, интереса к Гессу не утратил. Во всяком случае, так явствует из рапорта, присланного Риббентропу в мае того года Гейдрихом. Сведения поступили, как писал Гейдрих, через одного его конфиденциального агента от англичанина, выросшего в Германии, имевшего хорошие связи во влиятельных английских кругах и лично знавшего Гесса. Это могло относиться к целому ряду англичан, которые до войны посещали с Гессом одни и те же клиники природной медицины. Агенту Гейдриха англичанин рассказал, что:
"…по желанию Гесса и с разрешения Черчилля он в декабре прошлого года провел с ним [Гессом] в Лондоне четыре дня. Гессу в Шотландии была предоставлена в распоряжение вилла, у него имелась прислуга, и он ни в чем не нуждался. Черчилль распорядился, чтобы Гесса, имевшего звание группенфюрера СС, устроили как генерала. На вопрос агента, не производит ли Гесс впечатление человека, несколько повредившегося в уме, англичанин ответил, что у него такое впечатление не сложилось. Чувствовал себя Гесс превосходно, был оживлен и очень обеспокоен, в первую очередь, по поводу братоубийственной войны между двумя лучшими из белых народов, во вторую — по поводу больших потерь ценного человеческого материала, причиняемого якобы немцам врагом на востоке…"
Они с Гессом, сказал англичанин, оба в черных очках, исходили Лондон вдоль и поперек, и он показал Гессу все, что тот хотел видеть. Расставаясь, Гесс пригласил его к сотрудничеству в деле скорейшего установления мира.
Потом агент Гейдриха и англичанин обсудили ряд других вопросов, в процессе их обсуждения ясно проступили цели "Комитета двойного креста" — если он и в самом деле стоял за спиной англичанина. Англичанин подчеркнул, что его соотечественников особенно волнуют военные победы японцев на востоке и опасность создания японско-китайско-индийского блока, богатого сырьем и дешевыми человеческими ресурсами, который мог бы стать серьезным конкурентом белым народам. Германия и Великобритания должны скорее объединиться, чтобы сохранить в Азии господство белой расы, хотя в настоящий момент он, англичанин, такой возможности не видит. Потом он перечислил три наиболее опасных для Германии вещи. Первое — еврейский вопрос, который следовало решать на внутреннем уровне, не выпуская евреев из Рейха, ибо, объединив свои деньги и связи, они могли использовать это во вред Германии. Данный вопрос, несомненно, был затронут с тем, чтобы выяснить отношение к нему англичанина. Второе — бомбежка Лондона была ошибкой, поскольку пробудила чувство ненависти к Германии, прежде не существовавшее. Третье — англичанин сказал, что за пределами Германии известно о невероятном размахе коррупции в стране, и это сильно вредит ее репутации.
Прежде чем положить отчет на стол Гитлеру, Риббентроп попросил уточнить информацию по источнику. Поскольку к этому времени Гейдрих был убит, обязанность эта была возложена на Шелленберга: агентом был англичанин, имевший "исчерпывающие беседы с Рудольфом Гессом, Уинстоном Черчиллем, Иденом, Гринвудом и другими влиятельными представителями лейбористской партии". Не исключена возможность, что Риббентроп отправил рапорт в штаб-квартиру фюрера, поскольку точно знал, что престарелую тетку Гесса, фрау Эмму Ротхакер, навестил в то лето в Цюрихе агент абвера, сказавший, что прибыл по поручению фюрера с заданием сфотографировать письма, присланные Рудольфом Гессом.
Существует возможность, хотя и маловероятная даже для искушенного ума Гейдриха, что рапорт о Гессе, присланный Риббентропу, имел истоки не в "Комитете двойного креста", а в его собственной штаб-квартире на Альбрехтштрассе в Берлине и предназначался для утечки сведений к русским. Цель этого акта состояла в том, чтобы посеять между Сталиным и Черчиллем семена раздора. Сталин с подозрением относился к Гессу с момента его появления в Шотландии, и официальное молчание вокруг этого происшествия только настораживало его. То же касалось и Рузвельта.
Осенью 1942 года получили распространение две истории о Гессе. Одна точно имела германское происхождение, вторая — предположительно германское. Согласно второй истории, велись переговоры о приезде к мужу в Великобританию Ильзе Гесс. Слухи об этом появились еще в октябре; причем они казались настолько достоверными, что швейцарская полиция установила наблюдение за второй теткой Гесса, проживавшей в Цюрихе, Хелен Гесс, считая ее возможным связующим звеном между немецкой и британской сторонами, якобы участвовавшими в переговорах. За Эммой Ротхакер, естественно, тоже следили. Далее из слухов вытекало, что Ильзе ездила в Англию и виделась с Гессом. Договорился об этом якобы барон фон Шредер, способствовавший в свое время восхождению Гитлера к власти. Барон представлял интересы германской тяжелой промышленности, а также своих британских и французских коллег в банке Международного урегулирования в Базеле, переживавших по поводу оборота, который приняла война. Цель состояла в том, чтобы вместе с Ильзе Гесс, отчаянно желавшей встречи с мужем, отправить в Англию новые мирные предложения. Из писем Ильзе Гиммлеру, действительно, видно, что она отчаянно хотела увидеться с мужем; но она хотела, чтобы рейхсфюрер сделал все возможное, чтобы вернуть его домой. Не приходится сомневаться и в том, что британские банкиры продолжали встречаться в банке Международного урегулирования в Базеле со своими германскими коллегами. Иначе история не представлялась бы такой достоверной.
Другая история, несомненно, немецкого происхождения, была опубликована в начале октября в шведской газете «Дагспостен». Объявив, что настало время приподнять завесу секретности над Гессом, «Дагспостен» утверждала, что полет Гесса в Шотландию был не его собственной безумной идеей, а составной частью плана Гитлера добиться мира с Великобританией и заставить ее заключить альянс с Германией против Советского Союза. Анти нацистская газета немецких эмигрантов "Ди Цайтунг", выходившая в Лондоне, сообщила об этом 9 октября, добавив, что эта версия "не только в целом, но и в многочисленных деталях совпадает с объяснением, данным раньше "Ди Цайтунг". Далее констатировалось, что хорошо информированные обозреватели в Лондоне считают, что версия «Дагспостен» в целом верна. Когда Кадоган ознакомился с вырезкой, он написал, что не знает, кто эти "хорошо информированные политические обозреватели", но уверен, что они далеко не так "хорошо информированы". Бивербрук, со своей стороны, придерживался взгляда, изложенного в «Дагспостен», о чем поведал осенью Брюсу Локхарту и потом после войны Джеймсу Лизору.
