Рой Медведев - Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов
На Ближнем Востоке существовали другие проблемы, но не менее сложные. Еще в мае 1967 года обстановка здесь обострилась до предела. Хорошо вооруженные войска ОАР (Египет), Сирии и Иордании были придвинуты к границам Израиля. Здесь же находились и вооруженные формирования палестинцев. ОАР и ее президент Г. А. Насер являлись в 1960-е годы самыми близкими союзниками СССР в регионе. Египетская армия вооружалась советским оружием, в ней работали сотни советских военных специалистов. Немалую военную и экономическую помощь СССР оказывал и Сирии. Советская военная разведка и внешняя разведка КГБ внимательно следили за развитием ситуации. По данным западной печати, к 5 июня 1967 года только ОАР сосредоточила в районе Газы и на Синае 8 дивизий по штатам военного времени. К границам Израиля подошли более 900 египетских танков и около 300 танков со стороны Сирии и Иордании. Арабская сторона имела двукратное превосходство в численности сухопутных сил и трехкратное в авиации. Многие из арабских лидеров, включая Насера, делали заявления о том, что пришло время уничтожить государство Израиль. В Каире почти непрерывно происходили демонстрации под лозунгами: «Мы хотим войны!». Лидер палестинцев Шукейри заявил в конце мая на специальной пресс-конференции, что государство Израиль будет уничтожено, а все евреи, приехавшие в Палестину, выселены в те страны, из которых они приехали. Останутся только те, кто жил здесь до 1947 года, если они «уцелеют в войне». Насер потребовал в начале июня от ООН вывести подразделения этой организации с линии перемирия, которую они занимали после войны 1956 года. Он объявил также о блокаде Акабского залива для всех судов, идущих из Израиля и в Израиль. Конфликт на Ближнем Востоке затрагивал интересы очень многих стран. Западный блок почти безоговорочно поддерживал Израиль, социал-демократические партии заявляли о поддержке демократических сил на Ближнем Востоке в их борьбе против всех видов «феодализма и диктатуры». Советский Союз поддерживал Египет и Сирию. Некоторые из аналитиков писали позднее, что, «балансируя на грани войны», Г. Насер не хотел самой войны, рассчитывая демонстрацией военного превосходства и политическим давлением добиться целей. Не согласовывались с Советским Союзом такие действия Насера, как изгнание войск ООН из района противостояния и закрытие Тиранского пролива. Советская разведка получила убедительные данные о возможности превентивного удара Израиля и передала эти сведения Насеру. Он выехал в расположение египетских частей и предупредил высших офицеров своей армии, что нападение Израиля на арабские войска ожидается в течение ближайших 24–48 часов. Он получил заверения о полной боевой готовности всех родов войск, и особенно ВВС. Однако дальнейшие события стали для многих шоком и не имели, казалось бы, рационального объяснения. Израильская армия нанесла удар по арабским войскам в 6 часов утра 5 июня, когда верующие мусульмане совершают намаз, особую молитву на коврике и без обуви. Хотя советские военные советники предложили египетскому командованию поднять самолеты в воздух заблаговременно, никто не последовал этому совету. Командующий авиацией на Синае Сидхи Махмуд в ночь на 5 июня устроил большой банкет в честь помолвки дочери, собрав в свои шатры почти всех офицеров. Большинство летчиков были 4 июня отпущены домой на 24 часа. Уставший маршал Махмуд лег спать под утро и приказал не будить себя до 10 часов утра. Последствия для арабов были ужасны. Почти вся египетская авиация была уничтожена в первые часы войны. Одновременно уничтожили сотни танков. Деморализованные дивизии начали отступать к Суэцкому каналу. Разгрому подверглись также сирийская и иорданская армии. Весь Иерусалим, Газа, Голанские высоты, Западный берег Иордана были заняты израильтянами. Совет Безопасности уже 6 июня предложил прекратить огонь, но Насер, не владея ситуацией, отказался. «О прекращении огня, – заявил он, – не может быть и речи». 7 июня Совет Безопасности повторил предложение. Его приняла Иордания, но Насер заявил, что «война с Израилем только начинается». Лишь днем 9 июня, когда на Синае завершилось окружение разбитой египетской армии, а израильские танки вышли к Суэцкому каналу, Насер сдался и направил телеграмму в ООН о своем согласии на прекращение огня. Еще через два дня он заявил об отставке с поста Президента ОАР.
Брежнев, Косыгин и Подгорный в течение трех дней не покидали Кремль даже ночью. Андропов большую часть времени находился в штаб-квартире советской разведки. Поражение было очевидным, и его удалось немного смягчить, убедив Насера не оставлять свой пост и наладив новые массовые поставки оружия для разбитой египетской армии. По быстро организованному «воздушному мосту» на Ближний Восток прибывали не только военные советники, но и десятки советских летчиков и даже танкистов. В Москве началась работа по пересмотру многих аспектов советской политики на Ближнем Востоке, но отнюдь не по сокращению наших обязательств. Экономическая, финансовая и военная помощь Египту со стороны СССР увеличивалась и вскоре превзошла советскую помощь всем странам Восточной Европы вместе взятым. Расширилась помощь Египту и Сирии со стороны ГДР, Чехословакии, Венгрии и Болгарии. Это позволило Каиру и Дамаску начать подготовку к новой войне против Израиля, которая вспыхнула, как известно, в октябре 1973 года и проходила уже по другому сценарию.
К Андропову и его ведомству упреков в 1967 году не было. Он не являлся новичком во внешней политике в отличие от Семичастного или Шелепина. Однако до сих пор ему приходилось заниматься лишь странами Восточной Европы, Китаем, Кореей и Вьетнамом. Теперь приходилось начать более основательное изучение отношений с США, странами Западной Европы и Ближнего Востока.
КГБ и интеллигенция
После «дела Пастернака», а тем более после судебного процесса по делу Синявского и Даниэля отношения между КГБ и верхушкой московской и питерской интеллигенции существенно ухудшились, хотя и раньше они не отличались особой теплотой. Как секретарь ЦК Ю. Андропов имел репутацию либерала. Но на своем новом посту ему трудно было сохранить многие из прежних связей с интеллигенцией. Однако если для секретаря ЦК по международным проблемам эти связи являлись как бы его частным делом, то для Председателя КГБ они становились частью его работы, и Андропов оказался гораздо лучше к ней подготовлен, чем Семичастный или Шелепин. Советская интеллигенция всегда была неоднородна, и многим ее деятелям приходилось идти на компромисс с властями, ибо без этого работа режиссера, артиста, писателя, художника, ученого, педагога становилась просто невозможной. Советский Союз не являлся страной с демократическим и плюралистическим режимом, и никто не мог открыто пренебрегать положениями и догмами господствующей идеологии.
