Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
Оттого он и сходится с буддизмом; буддистское изречение: «Это есть сансара, море похоти и вожделения, а потому мир [?] рождение болезни, одряхления и умирания — это есть мир, который бы не должен существовать» советую повторять всякому четыре раза в день.
От него–то буддизм вошел краешком своего тумана в некоторые пустые головы в Европе и Америке, а отсюда и в Японии — «буддизм–де будущая религия Европы на место исчезающего там христианства». Это — вонь мертвеца здесь, ворошимого некоторыми жуками кавказской породы. Это же признак, что в инославии — гибель духу человеческому.
6/18 января 1889. Пятница.
Богоявление.
После богослужения был по–русски молебен для русских с лодки «Кореец». Благочестие, видимо возрастает во флоте. С такого маленького судна — пожертвование на постройку храма до 260 долларов.
Возвратившийся с обзора Церквей о. Федор Мидзуно сообщил немало хорошего об усердии окрестных христиан, особенно в Акуцу (мито), Ооцу и в Симооса. Недостает усердных проповедников, — пошли их, Боже! Везде теперь можно проповедовать, лишь бы было кому. Все это море голов, совершающих жизненный путь без мысли, куда он ведет, начинает чувствовать беспокойство среди густого тумана…
7/19 января 1889. Суббота.
Утром урок с молодыми проповедниками. Частный и Общий Суд: воины возвращаются по одиночке с поля битвы, и торжество по окончании всей войны… Когда Общий Суд, мы не знаем, как не знают рабочие, когда будет окончено здание нашего храма, и в каком он виде будет: каждый делает свое дело, но общего плана не знает… Но признаки есть, когда будет окончено, — это — когда ремесленники внесут свою долю труда, когда останутся только негодные отброски материалов, наконец, когда леса станут разбираться. Так и там: когда все народы, услышав Евангелие, внесут свою долю в создание Церкви, когда на земле останутся одни негодные отброски — злые последователи антихриста, и когда звезды спадут и прочее… Искупитель наш должен быть всемогущим и для того, между прочим, чтобы истинно возродить и претворить нас; иначе, например, Святой Пророк Давид мог ли бы наслаждаться блаженством при сознании своих грехов, или Моисей Мурин, или разбойник с креста? Но чувство греха и страдание у них погашено, ибо они ветхого человека сбросили и родились во Христе; ныне не ощущают боли от своих прежних падений — все равно человек не ощущает боли от падения и ушибления, когда он был пятилетний, отчего? Оттого, что он совсем новый человек; взрослым он только помнит, что ушибся тогда, но боли не чувствует (если она была тогда исцелена). Нужно так душой нам возрасти в Христе, — это великое таинство; и все, что в Священном Писании о возрождении говорится — великая и отрадная истина, истина буквальная.
12/24 января 1889. Четверг.
Этакое несчастье! Сегодня в храме плотник Хирата, тридцати лет, из деревни Сибамура в Сайтама кен, из разбиравших подставки оборвался по неосторожности и убился до смерти, упав на кирпичный помост под аркой (с северной стороны). У бедного осталась жена и трое маленьких детей. Товарищи его, положив труп на сколоченные доски, унесли домой. Быть может, из детей кто будет годен в одну из наших школ. Хоть бы этим помочь. Грустно!
Из Сан— Франциско некто Ск. Джеферес принес письмо и фотографии от Преосвященного Владимира. Сослуживцев и школьников у него много. Можно много добра сделать. Дай Бог ему! Невыразимо приятно будет, если в Америке станет на ноги наша Церковь. Сколько бы борющихся теперь в волнах протестантства нашли мирное убежище в ней!
Впрочем, такие сочувствующие, как сей Джеферес, не в счет, дальше слов не идут.
13/25 января 1889. Пятница.
Протестантов и взаправду, кажется, уже близко тридцать тысяч в Японии; все выхваляются этим в газетах. А года три назад было вдвое меньше, чем у нас; теперь же мы на половину отстали, ибо у нас всего шестнадцать тысяч. Впрочем, и это сопоставление далеко не в похвалу протестантству, если принять во внимание, что у них одних иностранных миссионеров и миссионерок до трехсот душ, тогда, как нас всего трое, и с о. Сергием, всего три месяца назад прибывшим. Впрочем, нет сомнения, протестанты все больше и больше будут нестись вперед и обгонять нас, прыгая и резвясь, путаясь и резвясь. Они совершенно, как блудные дети, радостно несущиеся вдаль от родного крова, от восхищения, что имеют в руках часть наследства и свободу тратить его, как хотят. С какою радостию они толкуют о христианской свободе и как наивно пользуются ею. Мало протестантской разнузданности, приносимой сюда миссионерами, иногда тут поминающими свое родство с христианством, туземные христиане протестанты шумят — не хотим никаких правил, которые точно перегородки и формы предлагаются нам заграничными учителями… Бедные! Как, видимо, беспутно расточают сокровище свободы, данное Отцом Небесным! Смешивают свободу с безалаберным самопроизволом, и тем сами себя обедняют. Свобода есть беспрепятственное движение и жизнь в узаконенных пределах; выскочить из них — значит лишиться свободы. Рыба свободна и счастлива в своей стихии — воде, но если бы она под тем предлогом, что свободна сделать это, выпрыгнула на берег, то попала бы в стихию, которая несвойственна ей, которая бы поэтому стеснила ее движения, связала ее, сделала ее жизнь на время мучительною, а со временем и совсем лишила бы ее жизни. Так и с протестантами, выпрыгнувшими из Церкви: они сами лишили себя благодатной атмосферы Церкви, и бьются и трепещутся, точно рыба на песку, — чему верить? Не знают, чему следовать? Не ведают! Все перемешалось и перепуталось во взаимных недоумениях и спорах, а неверье, точно шумящая и ревущая волна, хлещет все выше и свирепее, и рвет из руку них последнее весло — надежду — Священное Писание. Что они, в самом деле, могут сказать, хотя бы унитарияне, так нагло ныне в Японии хулящие Слово Божие? Не то ли, что я вчера прочитал в «Рокугодзасси» — протестантском журнальце? Что за вялая, выдающая сама разбитость своей веры, защита!
В Европе и Америке протестантский мир все более и более приходит в сознание окончательной своей несостоятельности и уже почти совсем отрекается от Христа— Бога <…> — выражение протестантского сознания, потерявшего веру в божество Иисуса Христа. Но щепы от разбивающегося протестантства еще заносятся сюда в вое миссионеров — с рьяностью набрасывающихся на Японию в таком количестве. И здесь японцы, точно дети в куклы, с восторгом начинают играть в пасторов, учителей, проповедников, диаконов — и все с неограниченною свободой толковать Священное Писание по–своему и творить и творить новые секты, сколько душе угодно. В добрый час! Видно, так лучше, блудный сын пусть повольничает, растратится и почувствует свое убожество. Иль этого не будет? Не опомнится? Но ужели японский дух ни к чему не годен? Совсем не на счету у Провидения? Ибо жить и умереть только с ложью на устах и в душе — все равно что не жить. Нет, не верится этому. Много хорошего, любезного Богу и у японцев. Итак, не дает им Бог умереть во тьме и полутьме. А это значит, что нынешнее и будущее протестанты, здесь избродившие глухие тропинки, вернутся, наконец, на истинный прямой путь, ведущий в Царство Небесное. — Итак, будем трудиться и, с помощью Божиею, строить здесь Православную Церковь с твердою верою, что этим полагается камень в основание дома истинного прибежища для всего японского народа.
