Николай Великанов - Мерецков
Для ликвидации войск, прервавших коммуникации 2-й ударной армии, решением командующего Волховским фронтом были привлечены 372-я стрелковая дивизия, 24-я и 58-я отдельные стрелковые бригады, 4-я и 24-я гвардейские стрелковые дивизии и 7-я танковая бригада под общим командованием генерала И.Т. Коровникова. Командующему 52-й армией генералу В.Ф. Яковлеву приказано было очистить дорогу Мясной Бор — Новая Кересть…
30 марта командующий Волховским фронтом донес в Ставку, что ликвидация противника, прорвавшегося в стыке 59-й и 52-й армий, развивается успешно и что коммуникации 2-й ударной армии уже освобождены; в ближайшие два дня командование фронта намеревалось завершить разгром вражеской группировки, оборонявшейся к юго-западу от Спасской Полисть и восстановить положение на фронте 52-й армии в районе Земтицы. Однако это донесение не совсем точно отражало действительное положение. Прорыв-то был сделан, но его ширина не превышала 1,5—2 километров. По такому узкому коридору только ночью могли двигаться небольшие группы солдат, отдельные орудия, повозки, используя колонный путь с жердевым настилом в болотистых местах. В свое время, когда в январе ширина прорыва достигала 8—10 километров, для подвоза 2-й ударной армии всего необходимого и вывоза больных и раненых, а также эвакуации неисправной техники строилась узкоколейка. Закончить ее не успели, а затем в связи с развернувшимися здесь упорными боями было уничтожено и то, что сделали. 9 апреля 1942 года противник юго-западнее Спасской Полисти вновь продвинулся вперед и еще более сузил горловину. Таким образом, по существу коммуникация 2-й ударной армии восстановлена не была…
Пришла весна. Кто бывал на северо-западе нашей страны, знает, что такое там распутица. Хороших мощеных дорог вообще немного, а в районе действий 2-й ударной и 54-й армий и того меньше, поэтому приходилось использовать грунтовые, проселочные дороги и сделанные войсками жердевки. ВВС фронта продолжали снабжать 2-ю ударную армию продовольствием, фуражом, боеприпасами и медикаментами.
Погода и распутица неизбежно внесли свои коррективы в общий ход боевых действий. Хотя в сводках того времени и отмечалось, что 59-я армия вела бои с противником, занимающим район Спасская Полисть, нужный результат не был достигнут. По-моему, вряд ли вообще имели место бои в том смысле, как это принято понимать. Вероятнее всего, дело ограничивалось артиллерийской, ружейной и пулеметной перестрелкой…
21 апреля 1942 года меня пригласили в Ставку. Причиной вызова явилось то, что я неоднократно в разговорах по прямому проводу с ответственными лицами Ставки высказывал претензии по поводу того, что операция по снятию блокады с Ленинграда между Ленинградским и Волховским фронтами идет несогласованно, разрозненно, что противник, пользуясь этим, легко парирует наши удары. Я просил, чтобы Ставка более централизованно руководила Ленинградским и Волховским фронтами, направляя их усилия на решение главной задачи, и не только организовывала взаимодействие между фронтами, но и своевременно питала фронты людскими и материальными ресурсами.
В итоге моего доклада в присутствии Б.М. Шапошникова, А.М. Василевского и некоторых членов ГКО И.В. Сталин предложил в целях лучшего взаимодействия войск объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый фронт. Такое предложение явилось неожиданным не только для меня, но, как я понял, и для других присутствовавших. Дело прошлое, но мне представляется, что в первый момент никто из нас глубоко не мог продумать, насколько оно было приемлемо. Впоследствии жизнь показала нецелесообразность этого решения. Но тогда ни я, ни кто другой не возразили, да и вообще в то время при колоссальном авторитете, которым пользовался Сталин, вряд ли кто мог возразить.
(Это не совсем верно. По воспоминаниям М.С. Хозина, во время его пребывания в Ставке 21 апреля сам Сталин в присутствии Шапошникова и Василевского предложил объединить оба фронта в один под командованием Хозина. Такой вариант решения якобы явился для Михаила Семеновича неожиданным, но он не стал протестовать, так как тогда еще будто бы не мог представить всю «нецелесообразность» данного решения, а кроме того, другие участники совещания тоже протеста не выразили, поскольку были подавлены авторитетом Сталина. Но вот как об этом рассказывает А.В. Василевский. По его словам, Хозин не просто говорил о координации усилий двух фронтов, а поставил вопрос об их объединении и предложил себя в качестве командующего. « Б.М. Шапошников, — пишет Василевский, — сразу же выступил против такого предложения. И.В. Сталин, напротив, встал на позицию Хозина, и было принято решение о ликвидации Волховского фронта, передаче его войск Ленинградскому фронту»[88]. — Н. В.)
В тот же день поздно ночью была подписана директива, в которой Ставка Верховного Главнокомандования приказывала:
1. С 24 часов 23 апреля 1942 года объединить Ленинград ский и Волховский фронты в единый — Ленинградский фронт в составе двух групп:
а) группы войск ленинградского направления (23, 42, 55-я армии, Приморская и Невская группа войск);
б) группы войск волховского направления (8, 54, 4, 2-я ударная, 59-я и 52-я армии, 4-й и 6-й гвардейские корпуса и 13-й кавалерийский корпус).
2. Командующим Ленинградским фронтом назначить генерал-лейтенанта Хозина, возложить на него и командование группой войск волховского направления.
Одновременно мне устно было приказано разработать план вывода 2-й ударной армии из мешка, в котором она в это время оказалась.
Довольно скоро нам пришлось убедиться, что в результате объединения фронтов дело не только не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось. Управление войсками двух фронтов крайне осложнилось, что не могло не сказаться на действиях войск. Прибыв в Малую Вишеру в штаб Волховского фронта с указанной директивой и вступив в командование Волховской группой, я начал изучать обстановку. Ничего утешительного не было. Прямо надо сказать, обстановка была очень тяжелой, 2-я ударная армия и часть соединений 59-й армии, которые вели борьбу с противником, занимавшим выступ у Спасской Полисти с западной стороны, фактически находились в окружении…
В результате изнурительных боев, которые продолжались три с половиной месяца, войска Волховского фронта, особенно 2-й ударной и 59-й армий, морально устали, понесли большие потери и не выполнили возложенной на них задачи. Многие соединения имели до 60—70% некомплект в живой силе. Танковые бригады и отдельные танковые батальоны остались без танков, артиллерия — без боеприпасов. Этим и объясняется, прежде всего, тот факт, что соединения 59-й армии не смогли ликвидировать выступ у Спасской Полисти, обороняемый одной только 61-й пехотной дивизией противника. Немецко-фашистское командование, прочно владея районом Спасской Полисти и выступом юго-западнее этого пункта, а также районом Любцы, все время угрожало прервать проход шириной 1,5—2 километра в районе Мясного Бора. Наступившая весна окончательно испортила имевшийся здесь колонный путь. Поэтому наземный транспорт доставлял продовольствие, фураж, боеприпасы в мизерных дозах, не обеспечивавших войска двух армий, действовавших в горловине и в мешке»[89].
