Афанасий Никитин - Хождение за три моря
622
Ценное замечание Барбаро о том, что в татарских станах (и, конечно, в городах) всегда были купцы, сходившиеся в различные пункты Дешт-и-Кыпчака по разным путям (per diverse vie), отовсюду привозившие свои товары (robbe). Как известно, при татарах торговые пути по разным, установившимся веками направлениям, были более безопасны, чем при половцах, и караваны купцов, – всегда, впрочем, вооруженных, – проходила по ним чаще всего беспрепятственно.
623
Camaleone – вид сорной травы с колючими, цепкими плодами, вроде репейника. По-видимому, «uccellare a camaleoni» значит ловить мелких птиц при помощи этих цепких плодов, которые своими шипами прикрепляются к перьям и мешают птицам улететь. Барбаро замечает, что в Италии не знают такого способа ловли птиц.
624
Этим вопросом о бесчисленности (innumerabil multitudine) животных (лошадей, крупного и мелкого рогатого скота) в степи, во владении татар Большой Орды, Барбаро подготовляет итальянского читателя к представлению о немыслимых для Италии огромных стадах и табунах на просторах Дешт-и-Кыпчака. Арабский писатель Ибн-Арабшах, почти современник Барбаро, знавший как очевидец степи и города Золотой Орды, так определяет свое впечатление: «Это область исключительно татарская, переполненная разными животными и тюркскими (т. е. немонгольскими) племенами» (Тизенгаузен, I, стр. 459).
625
О массовой продаже лошадей из Татарии в Персию Барбаро писал и в «Путешествии в Персию» (Persia, p. 42 v), повторяя, что табуны (le mandre) лошадей, пригонявшихся из причерноморских и приволжских степей, достигали 4–5 тысяч голов. Эти лошади не отличаются красотой; они малорослы, стоят по 4–6 дукатов и употребляются для вьюков. О пригоне продажных лошадей говорится и в летописи: татары гнали свои многочисленные табуны не только на юг, но и на русский север. Летом 1474 г. вместе с послом хана Ахмеда Каракучуком в Москву пришли не только «пословы татары» (600 человек), но и «гости с коньми и со иным товаром». Гостей было «3 тысячи и двести, а коней продажных было с ними боле 40 тысяч, и иного товару много» (Моск. свод, стр. 302). В посольском караване, с которым Контарини пришел с Волги в Москву в 1476 г., тоже были лошади для продажи в России (Contar ini, p. 95 r). Ибн-Батута подтверждает, что у татар много лошадей и что они дешевы; их бывает в караванах по шести тысяч (Тизенгаузен, I, стр. 286–287).
626
Барбаро сообщает о весьма интересной черте экономической жизни Золотой Орды – о земледелии у татар. Это сообщение считается единственным, так как если и есть сведения о земледелии на территории Орды, то они относятся к исконному земледельческому населению края, такому, каким был Булгар или Крым. Недаром автор предпосылает своему рассказу о полеводстве у татар некоторое вступление, в котором предполагается удивление читателей: с одной стороны – откуда же хлеб у кочевников, с другой стороны – как же кочевники могут обрабатывать землю. Относительно первого ответ прост: часто, даже почти всегда, многие группы кочующих татар обходились без хлеба. Арабский писатель первой половины XIV в. ал-Омари пишет, что у татар «посевов мало и меньше всего пшеницы и ячменя… чаще всего встречаются у них посевы проса – им они питаются» (Тизенгаузен, I, стр. 230), но в другом месте заявляет, что во владениях татарских ханов жители кочуют и имеют скот, но «у них нет заботы о посевах» (там же, стр. 233). Контарини, наблюдавший быт в Большой Орде почти одновременно с Барбаро, хотя и более поверхностно, пишет без всяких оговорок, что пища татар состоит исключительно из мяса и молока, другого питания у них не бывает (ne niun altro alimento hanno); «они не знают, что такое хлеб, кроме немногих купцов, которые побывали в России» (Contarini, p. 93 r). А Барбаро рисует картину систематического сева в марте с выездом на определяемое ханом место; на эти поля отправляются с женами и детьми, гонят необходимых для работы животных, везут семена. После пахоты и сева все возвращаются в орду. Когда хлеб созреет, хан снова выводит своих земледельцев на поля для уборки; туда же съезжаются закупщики зерна (quelli che han semenato e quelli che voleno comprar li formenti, con carri, boi e camelli). Урожай бывает иногда настолько богат, что часть его оставляют в степи.
627
Раздоры между мелкими ханами случались постоянно. Здесь указывается, что предводители стремились защитить не столько свой юрт – территорию, на которой они кочевали, – сколько свой улус: подчиненных им людей, свою часть орды (parte del popolo).
628
См. примеч. 50.
629
См. примеч. 39.
630
Кичик-Мехмед получил власть в 1435 г. (см. хронологическую таблицу в книге Шпулера), но Барбаро наблюдал связанные с этим ханом события несколько позже, так как приехал в Тану в 1436 г.
631
Таким же способом переправился через Днепр Контарини со своими спутниками и ехавший с ним литовский посол в Орду. Из Киева они дошли до Черкасс (Cercas) и 15 мая 1474 г. переплыли Днепр (Danambre) на плотах (Contarini, p. 69 r—69 v); о переправах Контарини через Волгу см.: p. 95 v, 96 v – r.
632
См. раздел 21.
633
Это весьма выразительное место в сочинении Барбаро, фиксирующее одну из бытовых черт в жизни кочевнической степи – отдачу сына отцом в сыновья уважаемому лицу – находится в связи с эпизодом, включенным в «Путешествие в Персию» (Persia, p. 58 v): там Барбаро повторил, что Ахмед (Hagmeth) был отдан ему в сыновья его отцом Эдельмугом, родственником хана («императора»); по свидетельству татарских купцов, с которыми Барбаро беседовал на пути в Татарию, когда решил этой стороной (Каффа была уже взята турками) возвращаться из Персии на родину, его приемный сын стал могущественным человеком у хана (он был как будто племянником хана). Этим ханом был тогда (конец 1477 г.) последний значительный правитель Золотой, или Большой, Орды, хан Ахмед (1465–1481), противник Ивана III. Барбаро не без основания полагал, что если бы он попал в Татарии в руки важного ныне человека, когда-то отданного ему в сыновья, то имел бы у него лучший прием (haveria havuta ottima compagnia).
634
Здесь имеется конкретное свидетельство об обычном в XV в. явлении – татарских набегах на пограничные русские, польские и литовские территории, в результате чего татары вывозили на юг как весьма доходный товар захваченных пленников. Простым, хотя и богатым подарком от знатного татарина венецианскому купцу были восемь человек русских невольников – часть добычи (preda), захваченной в России. Подаренные рабы названы у Барбаро словом «головы» (teste).
635
