Раиса Кузнецова - Унесенные за горизонт
Мендж рассказывала, что, когда был арестован ее муж, она в отчаянии бросилась к Михайлову просить о помощи, но встретила исключительно холодный прием и поняла, что былые заверения в искренней дружбе были лживы, и даже не решилась рассказать, с чем пришла. После Пономаренко и Александрова Михайлов стал Министром культуры СССР. Окончил свою карьеру в роли посла не помню какой страны...
А тогда нам пришлось подчиниться нелепому приказу ― выпустить этот сложный фильм к назначенной дате. Начатую работу прекратили. Пригласили режиссером фильма Р. Кармена, который согласился на это не без труда. Работали по сценарному плану, что позволило сразу приступить к съемкам. В конце октября закончили монтаж и приступили к озвучанию фильма и записи текста. Приходилось работать и ночами. Кинотеатр «Мир», который специально строился для показа таких фильмов, был достроен. Работали нал фильмом в НИКФИ, где сделали особый экран. Часто забывали запастись едой, а голод не тетка, особенно мучил он нас к ночи. Пользуясь тем, что НИКФИ недалеко от моего дома, я водила туда своих товарищей, предварительно созвонившись с Ваней. Как-то пришли почти в 12 часов ночи я, Р. Кармен, Е. Долматовский, который писал текст в стихах, и Валя Леонтьева, которая этот текст озвучивала.
Беседа протекала за столом, прямо в кухне, весело и непринужденно. Помню, Леонтьева горевала, что она не в театре, а на телевидении. Все утешали ее и предсказывали, что она «прославится» и там. И действительно, она стала народной артисткой.
Отдохнув, мы отправлялись вновь в НИКФИ, чтобы продолжить озвучание картины, музыку к которой написал К. Молчанов... Выпустить картину к 40-летию мы все-таки успели. Уже 5 ноября ее посмотрел Хо Ши Мин со своей делегацией, а затем и другие делегации. Картина получилась впечатляющая, несмотря на спешку, с которой делалась
Первый внук
Ваня продолжал чувствовать себя неважно. К счастью, в институте относились к нему с сочувствием и пониманием, поэтому мы смогли уехать на некоторое время во Внуково, куда нас пригласила Зина Маркина, и там встретили Новый год. Было очень весело и непринужденно. Младшие наши дети и Зинины племянники веселились, радуясь предстоящим каникулам, которые им предстояло провести здесь, в этом большом удобном доме, стоящем на огромном участке в окружении великолепных сосен.
Это место ― называлось оно поселок «Московский писатель» ― мы знали еще с 1954 года и очень его полюбили. Это было связано с рождением Ванечки, появившегося у Сони в июне и нареченного так в честь дорогого отчима. Ребенок почти все время болел, был очень беспокойным, так что отец и мать не видели в это лето покоя. Помню, качает Костя Ванечку в коляске, убаюкивает, а я и говорю ему:
― Вот видишь, к чему приводит ранняя женитьба? Тебе бы сейчас гулять да гулять по горам и морям, а ты должен качать младенца. Небось раскаиваешься, что так рано обзавелся семьей?
Конечно, молодость брала свое, любил поспать; не успевал порой даже убрать за собой, когда бежал к поезду, чтобы успеть на занятия в университет.
Как-то Костя привез неожиданное известие: бабушка, у которой они до сих пор жили и которая получала за это с нас триста пятьдесят рублей, отказалась их пустить с ребенком. Попытки снять комнату еще у кого-нибудь потерпели фиаско: с маленьким ребенком не пускали. Поделилась своими заботами на студии. Один сценарист посоветовал поговорить с Зиной Маркиной. Встретились. Она сказала, что у нее есть большая дача во Внукове, но она еще не приведена в порядок после войны, очень запущена и нуждается в ремонте, и если мы произведем его ― «то, пожалуйста, живите». Поехала туда. Договорились, что ремонт произведем в двух нижних комнатах и в кухне, где была большая печка. Сделали вторые рамы. Всюду вставили стекла. Побелили потолки и покрасили пол. Оклеили стены обоями, и комнаты приняли вполне благопристойный вид. Сообщение с городом было хорошее ― до станции 20 минут пешком, а поезд до Москвы шел немногим больше получаса. Так наши «молодые» с ребенком поселились на даче. А когда я нашла няню, то и Соня смогла продолжить обучение на филфаке.
Ребенок продолжал болеть, был слабым, хилым, и оставлять его на чужие руки было страшно. Я разыскала доктора Виленкина, который когда-то спас вместе с Ланговым нашего Эдика, и привезла его на дачу, После этого визита, при соблюдении указаний доктора, дело у Ванечки пошло на лад. Думаю, что этому способствовал и свежий воздух, которым до 1956 года дышал ребенок.
Зина за житье на даче зимой денег не брала, засчитала ремонт, летом же мы платили. К сожалению, наши хорошие отношения чуть не испортила Раиса Ивановна, мать Кости. После того как она побывала у ребят в гостях, она сочла «своим долгом» высказать Зине по телефону свое неудовольствие тем, что «комнаты и кухня слишком близко расположены от входа, печи плохо топятся» и т.п. Взбешенная Зина накричала на меня и успокоилась лишь много времени спустя, когда, наконец, поняла, что я к этой «критике» никакого отношения не имею. А молодежь нас за выбор такой квартиры не упрекала.
А между тем мы готовили им подарок ― кооперативную квартиру. Когда умер С. И. Вавилов, Иван Васильевич, потеряв надежду на получение квартиры от Академии наук, вступил в ЖСК, созданный при БСЭ. Когда же наш жилищный вопрос так удачно разрешился, он не вышел из кооператива ― в расчете на то, что он пригодится Соне. Мы ни слова не говорили об этом детям, боясь, что Костя получит направление на работу не в Москву и наличие квартиры может помешать им выполнить свое «назначение». Когда же Костя окончил физфак и был оставлен в Москве, мы раскрыли «секрет». В день рождения Сони мы писали ей:
«1 октября 1955 г.
Дорогая дочка,
Поздравляем тебя с днем рождения. В этом году он у тебя особенный ― началась трудовая жизнь. Желаем больших успехов на избранном тобой трудном пути. Есть большая радость в том, чтобы идти дорогами, которые не являются «протоптанней и легше».
Все главное для успеха у тебя есть: ум, превосходный муж, чудесный сын. Что еще нужно? ― Ах, да! Нужна еще собственная квартира. Но и она у тебя есть...
Мы видим недоумение в твоих глазах.
Пришла, однако, пора раскрыть наш с мамой секрет. Мы давно вступили в жилищно-строительный кооператив БСЭ, и дом, на четвертом этаже которого имеется предназначенная для тебя квартира, уже возвышается до восьмого этажа. Мы надеемся, что к новому году он будет увенчан крышей. Мама и я были так хитры, что даже подыскали для тебя работу рядом с этим домом: твоя школа, в которой ты сейчас работаешь, почти в двух шагах от него. С районом Черемушек ты, таким образом, познакомилась не случайно, а по заранее задуманному плану, так сказать, по нашему «провидению».
