Владимир Губарев - XX век. Исповеди
— Это частичный ответ на вопрос…
- В свое время, то есть до перестроечных лет, когда не было снижения производства, тогда мы давали 60 процентов электроэнергии Кольского полуострова. Мы вырабатывали 12 миллиардов киловатт-часов электроэнергии… Сейчас такое количество энергии из таких блоков вырабатывают только Венгрия и Финляндия. Коэффициент использования установленной мощности у нас доходил до 91 процента в год!.. Это было свидетельство эффективности и надежности наших блоков. Был стимул, мол, мы гигант Заполярья и должны давать энергию!.. Но после Чернобыля все резко поменялось. А сейчас атомная энергетика выбирается (а точнее- выкарабкивается) из загона, из того позора, в котором она оказалась. Так вот, в те времена мы гордились, что даем так много энергии, и наши заслуги признавались - неоднократно мы были победителями, нам вручались знамена и так далее. Это вдохновляло людей, и они работали очень хорошо. А потому за все время существования атомной станции ни одного инцидента, связанного с ядерной и радиационной безопасностью, не было. Ни переоблучений, ни выбросов… Но потом все пошло вниз, в том числе и дисциплина.
- И тот ураган, что обрушился на станцию, это ведь была своеобразная проверка персонала. Вы так его воспринимали?
- Я тогда был заместителем главного инженера по реконструкции. Отслеживал систему эксплуатации и думал, как развязывать "узкие места". Меня в тот день не было здесь, вместе с директором Шмидтом я был в Москве - какие-то проблемы там решали, уж и не помню, какие именно…Получаем сообщение, и оно меня повергло в шок- ведь остановились все четыре блока станции! И дизеля не запустились… С одной стороны это показало, насколько надежен наш проект - полнейшее обесточивание, а станция выдерживает… Вероятность такого события, на мой взгляд, очень близка к нулю. Я был убежден, что подобное произойти не может. Восемь турбин, одиннадцать дизель-генераторов, три резервные линии плюс четыре основные, - и все это отказало! Это невозможно! Но это случилось, и мы прошли это абсолютно безопасно! Это тоже невероятно… Если объективно подходить к такой ситуации, то следует упрекнуть персонал - неважно он сработал, потому что надо было что-то сохранять… Последнюю работающую турбину не надо было отключать… После этого происшествия мы сделали очень много выводов, в том числе, провели и переподготовку персонала, "проигрывая" подобного рода "ураганы" и "бури". Это была запроектная авария, а в ней обязательно предусматривается, что любой ценой надо сохранить хотя бы один источник энергии. Мы многое изменили по дизелям, по схеме питания и так далее. Так что готовы к встрече подобных ураганов.
- Но подобное уже не может случиться!
- Так утверждает статистика. По теории вероятностей и в феврале 93-го года такого урагана просто не могло быть, но он случился… Этот случай показал, что ВВЭР-440 - самый надежный блок этой серии. К такому же выводу пришли и в Курчатовском институте, и в ОКБ "Гидропресс".
- Каким вы видите будущее Кольской АЭС?
- Я его вижу четко и ясно. Мы должны продлить срок эксплуатации наших блоков как можно дольше, но не в ущерб безопасности. И по состоянию оборудования, по надежности, по всем критериям это можно сделать.
- Эта проблема стоит уже сегодня?
- Да, хотя срок эксплуатации по плану должен завершаться через пять лет. Но по всем правилам и нормам, по которым мы работаем, за пять лет до проектного срока - 30 лет - мы должны иметь проект снятия с эксплуатации или проект продления ресурса. Правда, если быть точным, то требуется только первый проект, но я импровизирую, потому что убежден в необходимости второго… Кстати, у американцев такие реакторы уже служат 40 лет, а есть такой критерий, как корпус реактора, так он у нас лучше, и металл тоже лучше… Так что я считаю, что мы вполне можем продлить срок эксплуатации на десять лет. Почему сегодня об этом можно и нужно говорить? Мы планировали замещающие мощности на Кольской АЭС. Были и есть все решения и разрешения, разные лицензии, но нет денег. По всей видимости их государство так и не даст, а другие источники весьма скудные… Мне кажется, что денег на 5-й блок Кольской станции не будет еще долго. Но если мы снимем первый блок с эксплуатации, то количество энергии уменьшится процентов на двадцать-двадцать пять, а, следовательно, на Кольском полуострове нужно закрывать какие-то заводы и предприятия. Я не знаю, что дешевле: вывозить 25 процентов населения или "удержать" 1-й блок в работе. Я считаю, что мой долг как главного инженера и гражданина сделать так, чтобы блоки Кольской АЭС проработали безопасно столько, сколько они могут проработать!
- Но об этом что-то чиновники не говорят?
- Такую программу на общегосударственном уровне боятся провозглашать, так как раньше много надавали гарантий и обещаний, что "блоки первого поколения" не будут работать сверх проектного срока. Якобы, они не удовлетворяют современным нормативным документам… Но таким нормативным документам никогда и ничто не удовлетворяло! Так как нормативная база объективно должна опережать реальное состояние дел, иначе никакого технического прогресса не будет. Сегодня нет ни одного объекта в мире, который удовлетворял бы нынешним нормативным требованиям!.. Мы наподписывали много разных документов, взяли под них кредиты у международных банков и организаций. И официально объявить о новой политике в атомной энергетике мы не можем, так как нам сразу же перекроют кредиты. Это понятно, они нам их давали, чтобы ликвидировать конкурента, а он, представляете, живет! Я понимаю, что международные обязательства надо выполнять, но во-первых, не следует брать их на себя, когда они невыгодны, а во-вторых, каждому разумному человеку ясно, что придется сказать правду, когда потребуется останавливать энергоблоки и оставлять людей без света и тепла.
- Не кажется ли вам, что политика и политики постоянно мешают развитию атомной энергетики?
- В самом вопросе уже содержится ответ: да, это есть на самом деле! По сути дела мы прекратили свою мирную атомную программу. Это ведь принимали такое решение не люди науки и техники, а политики.
- Странная ситуация. В прошлом ученые-ядерщики не могли влиять на производство оружия, хотя его и создавали. .. Они ничего не смогли сделать, чтобы уменьшить его количество, а все их усилия разбивались о бастионы чиновников разного ранга. Сейчас все атомщики-физики говорят о развитии атомной энергетики, но вновь упираются в те же самые барьеры… Значит, по-прежнему в России чиновник творит все, что ему хочется?
