Вячеслав Маркин - Неизвестный Кропоткин
Когда его спрашивали, не хочет ли он написать этику революционную, он отвечал, что нужна этика «просто человеческая», реалистическая, лишенная мистики, присутствующей во всех религия, общая для всех людей. Кропоткин признавал, что вечные идеалы нравственности нашли наиболее яркое выражение как в учении Христа, так и в буддизме: «Вместо жестоких и мстительных богов, велениям которых должны были покоряться люди, эти две религии выдвинули - в пример людям, а не в устрашение,- идеального богочеловека».
«В словах «не мсти врагам своим» - истинное величие христианства», - писал он в 1920 году, когда в России еще не отбушевала самая беспощадная из всех войн - гражданская.
Принимая христианский идеал нравственности, Кропоткин считал его все-таки недостаточно всеобъемлющим. Поскольку главные нравственные принципы всех религий очень близки, то очевидно, думал он, у них единая основа, общий источник. С позиции естествоиспытателя он видел эту основу в природе.
Кропоткин больше склонялся к философии позитивизма. В работах Огюста Конта, Джона Стюарта Миля и Герберта Спенсера его привлекали идеи синтеза наук на естественнонаучной основе. Но если позитивисты, касаясь этических проблем, не связывали истоки нравственности с природой, то Кропоткин свою концепцию построил целиком на природном фундаменте.
Первый том «Этики» состоит из 13 глав. Три первых - теоретические, остальные - исторические. Первая глава - «Современная потребность в выработке основ нравственности» - начинается с обзора последних достижений естественных наук. Они очень велики: ведь создан целый ряд новых отраслей знаний, а прежне учения о происхождении жизни, о положении человека в мире, о сущности разума измены коренным образом.
И в то же время, замечает автор, не совсем верно было бы говорить, что в всех отраслях наука имеет в XIX веке больше успехов, чем на протяжении прежних веков. И чтобы подтвердить это свое положение, он возвращается на две с половиной тысячи лет назад, ко времени расцвета философии в Древней Греции. Тогда пробуждение ума было столь же могучим, как в XI веке. Здравая философия природы создана именно тогда. И к ней нужно вернуться, чтобы осознать и суметь использовать тот «дерзкий, смелый дух изобретательности», что вызван к жизни недавними успехами наук. А эти успехи привели к резкому росту производительности труда, и появилась возможность заметного увеличения благосостояния народов. С другой стороны, Кропоткин обращает внимание на сделанные в конце XIX столетия открытия в области физики - мира бесконечно малых частиц, взаимодействующих друг с другом и образующих основу всего мироздания, всей Вселенной. Этот принцип Кропоткин переносит на человеческое общество: «Современная наука дала человеку очень ценный урок скромности. Она учит его считать себя лишь бесконечно малой частицей Вселенной. Она выбила его из узкой эгоистической обособленности и рассеяла его самомнение, в силу которого он считал себя центром мироздания…»
Целостность общества определяется взаимодействием многих составляющих его единиц - личностей.
Именно изучение природы, заложившее основы философии, обнимающей жизнь всего мироздания, должно дать естественное объяснение источников нравственного начала личности и указать, «где лежат силы, способные поднимать нравственное чувство для все большей и большей высоты и чистоты».
Вторая глава «Намечающиеся основы новой этики» отвечает на вопрос, что мешает прогрессу нравственности, рассказывает о том, как развивался инстинкт общительности в животном мире и в человеческом обществе, и утверждает в качестве основной, реалистической этики Взаимопомощь, Справедливость, Нравственность.
Именно эта этика призвана совместить два противоположных стремления, присутствующих в каждом человеке - к общительности, с одной стороны, и к становлению и развитию личности, - с другой: «Такое двойственное стремление - отличительная черта жизни вообще. Она всегда присуща ей и составляет одно из основных свойств жизни (один из ее атрибутов), какой бы вид ни принимала жизнь на нашей планете или где бы то ни было». Вместе с тем Кропоткин указывает на одно важнейшее условие современной теории нравственности: «Она не должна сковывать самодеятельности личности, даже ради такой высокой цели, как благо общества или вида».
Здесь замечается существенное отличие этики Кропоткина от той, которую до недавнего времени именовали коммунистической, утверждавшей беспрекословное подчинение личности обществу, сегодняшней жизни высоким целям будущего.
Исследуя происхождение нравственного чувства у человека, Кропоткин ссылается на идеи Дарвина, в книге которого «Происхождение человека» он нашел слова, указывающие на то, что создатель теории «борьбы за существование» рассматривает возникновение нравственности исключительно сточки зрения естествознания, а именно) - из чувства общительности, врожденного и у высших животных и у человека, полученного ими от природы. Дарвин отметил этот особый инстинкт, отличный от других, но мысль свою не развил, и она осталась многими незамеченной.
Происхождение нравственности пытались объяснить древнегреческие философы, средневековые схоласты, лучшие мыслители XVII века в Англии, французские материалисты и энциклопедисты XVIII столетия, позитивисты и эволюционисты столетия минувшего: Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Коперник, Галилей, Френсис Бэкон, Томас Гоббс, Мишель де Монтель, Адам Смит, Джон Стюарт Милль, Огюст Конт, Чарльз Дарвин… Множество имен, за которыми стоят десятки систем этики, рассмотренных Кропоткиным. «Философия надежды» Жанна Мари Гюйо оказалась ему ближе всего.
В книге «Очерк нравственности без обязательства и без санкции» Гюйо утвердил, что жизни присуще стремление к беспредельному расширению и постоянному развитию; только в этом случае она плодотворна в самоутверждении. Все живое едино, и каждый индивидуум проникается влияниями других, солидарных с ним созданий. «Тяготение чувствований и воль», солидарность ума, взаимная проницаемость сознания объединяет человечество. Поэтому для того, чтобы поступать нравственно, человек не нуждается ни в каком принуждении.
«Мы чувствуем, что у нас больше энергии, чем ее нужно для обыденной жизни, и мы отдаем эту энергию другим: отправляемся в отдаленное путешествие, служим делу просвещения и образования и любому другому общему делу».
В природе человека - расходовать свои силы за пределы личного бытия. Борьба и риск необычайно привлекательны потому как раз, что дают возможность выплеснуть свою жизнь «за край», не спасаясь гибели.
