Леонид Млечин - Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота
Но позитивный импульс зарубежных визитов генерального секретаря быстро затухал. Другие члены политбюро, менее открытые и менее сентиментальные, чем Брежнев, да и весь партийный аппарат все равно воспринимал разрядку как хитрый шаг в борьбе с империализмом.
Перед XXV съездом партии в Завидове, где Брежневу готовили отчетный доклад, Леонид Ильич в узком кругу вдруг вспомнил Карибский кризис 1962 года, когда из-за советских ядерных ракет на Кубе едва не началась война с Соединенными Штатами:
— Я не забуду, в какой панике Хрущев то пошлет телеграмму Кеннеди, то требует ее отозвать. А все почему? Никита хотел надуть американцев. Кричал на президиуме ЦК: «Мы попадем ракетой в муху в Вашингтоне! Мы держим пистолет у виска американцев!» А что получилось? Позор! И чуть в ядерной войне не оказались. Сколько пришлось потом трудов положить, чтобы поверили, что мы действительно хотим мира. Я искренне хочу мира и ни за что не отступлюсь. Однако не всем эта линия нравится. Не все согласны.
Помощник генерального секретаря по международным делам Андрей Александров-Агентов возразил:
— Ну что вы, Леонид Ильич. Население страны двести пятьдесят миллионов, среди них могут быть и несогласные. Стоит ли волноваться по этому поводу?
Брежнев отмахнулся:
— Ты не крути, Андрюша. Ты ведь знаешь, о чем я говорю. Несогласные не где-то среди двухсот пятидесяти миллионов, а в Кремле. Они не какие-нибудь пропагандисты из обкома, а такие же, как я. Только думают иначе!
В определенном смысле он изменил мир. Но политика разрядки держалась только на его личной воле. И все кончилось, когда генеральный секретарь стал болеть, лишился способности трезво оценивать ситуацию, да и потерял ко всему интерес.
«Понимание непосильности соревнования с Вашингтоном приобретало иной раз неожиданное и страшноватое выражение, — вспоминал один из работников ЦК КПСС Карен Нерсесович Брутенц. — На лекциях в военной ауди тории нередко звучал такой вопрос-реплика:
— Хорошо, что мы вышли на паритет с Соединенными Штатами. Но наше производство — только пятьдесят процентов американского, а еще есть Европа, есть Япония. Сколько лет мы удержим этот паритет; может, стоит начинать сейчас, пока не поздно?»
Незадолго до своей кончины, на заседании политбюро, Брежнев неожиданно произнес:
— Говорим все время о дружбе между народами, а что мы показываем по телевидению, передаем по радио о капиталистических странах? Агрессию, кризис, всякие беды да безобразия… А между тем там живут народы, которые чего-то добились, что-то есть у них хорошее и достойное уважения. Мы ведь патенты у них покупаем.
После смерти Брежнева отношения с Соединенными Штатами, с Западом настолько ухудшатся, что заговорят об угрозе новой войны.
Брежнев у себя на даче отмечал очередной день рождения. Первый секретарь ЦК компартии Украины Петр Ефимович Шелест преподнес Леониду Ильичу поздравление, в котором говорилось: «Ваши годы — это ранняя золотая осень, которая приносит огромные плоды для нашего народа!»
Брежнев остался недоволен:
— О какой осени идет речь?
Он продолжал считать себя молодым.
В начале семидесятых Брежнев выглядел неплохо, правда, несколько располнел. Начал борьбу с весом. Чревоугодником он никогда не был, ел быстро и мало, а теперь и вовсе сел на диету и постоянно взвешивался. Иногда он довольствовался творогом и овощами.
В доме у Виктории Петровны было уютно, она прекрасно готовила. Поваров, которые полагались Леониду Ильичу, научила готовить так, как ему нравилось. Хотя к еде он был достаточно равнодушен, и вкусы у него были простые. Среди бумаг Виктории Петровны сохранились эти рецепты: «Двести пятьдесят граммов очищенной свеклы, сто граммов яблок, триста граммов чернослива. Свеклу порезать на кусочки и тушить почти до готовности, затем положить тертое яблоко и чернослив. И все это потушить. Масло сливочное — в последнюю очередь. Соль и лимонный сок — по вкусу».
А вот рецепт творожной бабки: «Сто граммов сливочного масла, сахар по вкусу, сто двадцать граммов манки, пять яиц, полкило творога. Масло, сахар и творог перемешать, затем взбить белок и добавить в эту массу, а потом и манку. Разложить по формам и печь в слабой духовке».
По отзывам людей ее знавших, Виктория Петровна была женщина не только доброжелательная и хлебосольная, но и тактичная и даже мудрая. Оттого Брежнев постоянно с ней советовался. Где бы он ни находился, поднимал трубку спецкоммутатора и просил телефонистку соединить его с женой:
— Алло! Позовите, пожалуйста, Викторию Петровну.
Старые знакомые в случае нужды сразу обращались к Виктории Петровне. Брежневский клан хорошо знал, какую роль она играет, и при каждом удобном случае спешил расписаться в своем почтении.
Они постоянно получали написанные от руки поздравительные открытки от очень старых знакомых:
«Дорогие тетя Витя и дядя Лёня! Сердечно поздравляем Вас с праздником.
Вас очень любит и уважает наш народ. Пусть будет вечна эта народная любовь к Вам — человеку, посвятившему свою жизнь служению народу, Родине и Партии.
Мы горды тем, что так близко знаем Вас и беспредельно преданы Вам!»
В ее архиве сохранились поздравления от всех ключевых фигур политического истеблишмента.
Константин Устинович Черненко с женой писали:
«Дорогая, славная Виктория Петровна!
Поздравляем Вас с днем Вашего рождения. Сердечно желаем Вам крепкого здоровья, долгой благополучной жизни, бодрого и светлого настроения. Самые добрые наши пожелания: хорошего здоровья, успеха в делах, счастья, радостей, мира всем Вашим детям, внукам, правнукам. Обнимаем, целуем Вас».
Первый заместитель председателя КГБ, старый друг еще с довоенной поры Георгий Карпович Цинев с женой:
«Дорогие Виктория Петровна и Леонид Ильич!
Просим принять самые искренние поздравления и пожелания счастья и успехов в Новом 1970 году! Позвольте Вас крепко обнять. С глубоким уважением и любовью».
Другой первый заместитель председателя КГБ Семен Кузьмич Цвигун (он вошел в команду в Молдавии) — тоже вместе с женой — выражал свое почтение Брежневым:
«Виктория Петровна и Леонид Ильич — Самые дорогие на планете Земля для нас люди.
Примите от нас сердечные поздравления и наилучшие пожелания в Новом году! Желаем Вам и всем членам Вашей замечательной семьи крепкого здоровья, счастья и успеха во всех Ваших деяниях. Спасибо Вам за то, что Вы есть на Земле! Всегда с Вами».
Первый секретарь Днепропетровского обкома Евгений Викторович Качаловский писал Виктории Петровне:
«Дорогая Виктория Петровна!
