Фредерик Бейли - Миссия в Ташкент
В русских поселках выборы проводятся. Русское сельское население не настроено пробольшевистски, так как оно, естественно, было против национализации земли. Они были готовы поддержать Осиповское восстание в январе 1919 года, но, с другой стороны, колебались, так как им сказали, что победа восстания будет означать возвращение старого режима, которого они боялись так же сильно, как и большевизм. Оно плохо образовано и в целом безразлично к политике и будет следовать за любым убедительным оратором. Я лично убедился в этом, когда жил среди крестьян как австрийский военнопленный (рядовой) в селе Троицком в январе и феврале 1919 года. Когда началось январское контрреволюционное брожение в Ташкенте, большевики послали солдат из Ташкента разоружить левых социалистов-революционеров, которые предположительно были против большевиков. Большинство оружия в селе было спрятано в ожидании обыска. Жители села не знали ничего о политике или о разнице между партиями. Кто-нибудь приходил и говорил «Вы все левые социалисты-революционеры. Не так ли?» Они отвечали «Да». С другой стороны села приходил кто-то и говорил «Вы все большевики. Не так ли?» И они точно таким же образом молча соглашались. Вечером после этого обыска левые социалисты-революционеры устроили митинг, на котором было употреблено много спиртного, и они решили убить всех большевиков, большинство из которых жило на другом конце села. Большевики, естественно, прослышали про это и сбежали в киргизское село, расположенное в пяти милях от Троицкого. Пьяные социалисты-революционеры вернулись домой и на следующее утро решили послать человека в Ташкент, чтобы узнать, что происходит там, прежде чем совершать намеченное убийство. Человек вернулся с сообщением, что больше нет таких понятий, как большевик или левый социалистический революционер, а обе партии объединились как коммунисты против белогвардейцев, представлявших старый режим, который все ненавидели одинаково. Возможные убийцы и их намеченные жертвы после этого расцеловались и объединились, достали свое спрятанное оружие, и выступили все как один против Осипова и контрреволюционеров, которые отступили в горы. В начале Осиповскош восстания он заявил, что хочет «учредительное собрание». Это было то, что хотели все антибольшевики, и они говорили только о монархии, когда они поверили в то, что полностью победили большевиков, и таким образом повернув против себя большинство своих сторонников. Я спрашивал селян, что такое «учредительное собрание» (я сам не знал, что эти русские слова означают), они сказали, что сами точно не знают, но это что-то их старых жупелов «старый режим». В целом случившееся служило уроком того, что можно ожидать от дарования политической власти людям, которые слишком невежественны, чтобы пользоваться ею благоразумно.
В каждом крупном городе и районе («уезде») был Совет, который выбирал исполнительный комитет. Этот районный Совет избирался поселковым Советом', но эти районные Советы были распущены в июле 1919 года. Теперь поселковые и городские Советы прямо выбирают районные Советы, представители которых встречаются в Ташкенте раз в каждые три месяца для избрания Центрального Исполнительного комитета (ТурЦИК) республики, который состоит из 75 членов. Связь с центральным правительством в Москве очень слабая, и ТурЦИК часто отказывается подчиняться приказам из Москвы.
Это положение сейчас изменилось после того, как установилось железнодорожное сообщение с центром, и политики из центра прямо руководят делами Туркестана.
Вплоть до октября 1919 года ТурЦИК выбирал одиннадцать комиссаров, которые назывались «Совком» и которые формировали кабинет и сами были главами различных департаментов. В октябре 1919 года эта система изменилась и ТурЦИК избирает «президиум», состоящий из семи членов, включая министров обороны, культуры и экономики. Этот орган обладает исполнительной властью, в то время как ТурЦИК только законодательный орган, имеющий право наложения вето на их действия. Политическая ситуация в большой степени контролируется Туркестанским комитетом Коммунистической партии (Крайкомом), который может сместить правительство в любой момент.
Правительство постоянно находится на грани финансового кризиса. Его глава был источником дохода, когда отрезанный от центра управлял печатным станком. Деньги печатались в ненормальных количествах без всякого контроля и финансового покрытия. На целой пачке банкнот был нанесен один и тот же номер. Естественно, ни у кого не было никакого доверия к этим деньгам и постепенно они обесценивались по сравнению с Николаевскими и Керенскими деньгами, до декабря 1919 года они стояли их десятую часть. Результатом этого было то, что зарплаты, выплачиваемой в туркестанских деньгах, не хватало на жизнь, и правительство вынуждено было поднимать все зарплаты. Это просто означало печатание большего количества денег. Это предполагало, что такой маневр будет вскоре повторен. В Мешхеде в январе 1920 года одна тысяча рублей местной туркестанской валюты стоили около двух кран или одной рупии. Республика также зарабатывала деньги контрибуциями. Это были деньги, отнятые у богатых людей под страхом смерти. Трое людей были однажды расстреляны за отказ платить, после чего это требование было выполнено. Экономическое положение в Туркестанской республике было ужасным, но положение, без сомнения, улучшилось с того момента, как открылась железная дорога на Москву и к Каспийскому морю.
Край практически был лишен импортных товаров, хотя, что касается еды, он в большей степени обеспечивал себя сам. Возможно товар, в котором он нуждался в первую очередь, была нефть, так как все железнодорожные дороги и заводы работали на ней. Большинство железнодорожных машин было теперь переделано на использование дров, которые имелись, но только в ограниченном количестве, доступном железной дороге. Также интенсивно использовалась на железной дороге в качестве топлива сушеная рыба. Ташкент был хорошо озелененным городом, но деревья на улицах, парках и в частных садах были вырублены этой зимой на топливо. Конечно, теперь нет настоящих частных садов, так как все частные дома в городе за исключением совсем уж малорентабельных были национализированы. Уполномоченные люди даже приходили в частные дома весной 1919 года, чтобы регистрировать фруктовые деревья, и говорили их жителям, что фрукты национализированы, и что они обязаны их сдать, когда они созреют.
В Ташкенте осенью 1919 года некоторые цены были такими:
Один аршин (2 фута) хлопчатобумажной ткани…300 рублей.
Коробок спичек… 30 рублей.
Фунт чая (0,9 английского фунта)…1 200 рублей.
