Джим Уайт - Джеймс Хэрриот. Биография
Выстрел — быстрый и гуманный способ умерщвления животного, но он настаивал, чтобы я сделал ей инъекцию, несмотря на то, что в этом случае ее мясом нельзя будет кормить даже собак, не говоря уж о людях. Это была очень необычная просьба.
— Конечно, Джордж, — ответил я, — но вы понимаете, что ничего за нее не получите?
— Мне все равно, — махнул рукой он и, подойдя к старой корове, нежно погладил ее по голове. Его голос дрожал от эмоций. — Она ничего мне не должна! Я не буду смотреть, ладно?
Он отвернулся с полными слез глазами и ушел в дом. Когда старая корова мирно уснула на подстилке, у меня внезапно возникло ощущение, что я вновь очутился в мире Джеймса Хэрриота, — и перед моими глазами промелькнул образ коровы Розочки. Не все еще ведут «игру с цифрами», далеко не все.
Хотя Альф и не писал книг в то время, ему не позволяли забыть, что он знаменитый автор, и он по-прежнему много времени проводил в клинике на Киркгейт, подписывая книги для своих многочисленных поклонников. За долгие годы такой деятельности у него развился артрит в суставах руки, и последние несколько лет жизни он дома, в своем ритме, надписывал бесконечные самоклеющиеся ярлыки, которые его почитатели могли наклеить в свои книги.
Иногда, раздавая автографы в приемной клиники, Альфу приходилось вежливо отклонять просьбы о многословных надписях. Однажды после очередного такого мероприятия он вернулся в кабинет с улыбкой на лице.
— В основном всех устраивает надпись: «С наилучшими пожеланиями, Джеймс Хэрриот», — сказал он, — но один парень только что попросил, чтобы я написал: «Рею, Элси, Кевину, Холи и Луизе в ваш первый в жизни визит в Йоркшир. С самыми наилучшими пожеланиями, Джеймс Хэрриот, Хелен, Зигфрид и другие обитатели Скелдейл-хауса»!
Я отказался под предлогом, что мою старую руку может заклинить на середине фразы!
Новый сериал «О всех созданиях — больших и малых», для которого Альф в 1986 году начал писать новый материал, стал таким же популярным, как и предыдущий. Он шел до 1990 года и завершился «Специальным рождественским выпуском» в конце того же года. В актерском составе произошла только одна перемена — вместо Кэрол Дринкуотер роль Хелен играла Линда Беллингем. Она, как и две предыдущие актрисы, идеально вписалась в роль.
Этот сериал не выглядел настолько достоверным, как предыдущий. Поскольку оригинальный материал Джеймса Хэрриота был исчерпан, потребовались другие авторы, — и некоторые поздние серии имеют весьма приблизительное отношение к его рассказам. Тем не менее, сериал пользовался большим успехом, — его с удовольствием смотрели миллионы зрителей.
В этом сериале появились новые персонажи, многие из которых перешли потом на страницы последней книги Альфа «Все живое», — название предложил его американский издатель Том Маккормак. Эту книгу, изданную в 1992 году, отец писал с особым удовольствием. Кроме того, что у него теперь был текстовый процессор (его любимое выражение того времени: «Как я раньше без него обходился?»), он почти никому не говорил, что собирается написать новую книгу. Поэтому мог работать в свое удовольствие, не ограниченный жесткими временными рамками.
— Я не хочу, чтобы кто-то стоял у меня над душой с контрактом в руке, — говорил он мне. — Я буду писать эту книгу в своем темпе, поэтому, пожалуйста, никому не говори!
Отец писал ее больше четырех лет и в 1991 году наконец сообщил об этом издателям. Они с восторгом и удивлением встретили эту новость, и книга, как и ее предшественницы, сразу вошла в списки бестселлеров в Соединенном Королевстве.
У Альфа возникли небольшие разногласия с Томом Маккормаком по поводу нескольких глав, которые Том хотел изменить, — но теперь Альф был уверенным автором и не позволял вмешиваться в свою работу. Несмотря на их мелкие расхождения, в Америке было продано 650 000 экземпляров в твердом переплете за первые шесть недель, и книга почти восемь месяцев оставалась в списках бестселлеров «Нью-Йорк Таймс».
«Все живое» знакомит читателя с Калумом Бьюкененом, «ветеринаром с барсуком», прообразом которого стал Брайан Неттлтон, незабываемый помощник Альфа. Брайан был настолько удивительной личностью, что Калум появляется в одиннадцати из пятидесяти двух глав, и его яркий, жизнерадостный персонаж уверенно шагает по страницам книги, пробуждая много счастливых воспоминаний у всех, кто его знал.
К сожалению, Брайан так и не прочитал о себе в книге «Все живое». Через двадцать лет после ухода из практики он приехал к нам в Тирск, и мы были очень рады снова увидеть его пронзительные черные глаза, щегольские усы. Этот неувядающий оптимист почти не изменился за прошедшие годы. Мы были счастливы, что нам довелось увидеться с ним: меньше чем через месяц Брайан погиб в автомобильной аварии в Канаде. Приятно осознавать, что в образе Калума Бьюкенена он будет жить вечно.
В книге «Все живое» появляется и самый первый помощник отца, Джон Крукс. Единственный раз отец использовал настоящее имя Джона, что свидетельствует об уважении и дружбе, которые связывали их многие годы.
Я тоже есть в книге, и когда я читал ее впервые, она стала для меня откровением. В главе 7 отец пишет, как мы с Рози сопровождали его в поездках на фермы, когда были детьми:
Она всегда бегала за инструментами, а Джимми неторопливо прогуливался. Часто в процессе работы я говорил: «Принеси мне другой шприц, Джимми», — и мой сын, ничуть не торопясь, насвистывая, направлялся к машине… И теперь, когда он стал опытным ветеринаром, я часто замечаю, что он по-прежнему никуда не спешит.
Прочитав этот отрывок, я задумался и быстро понял, что отец был абсолютно прав! За редким исключением, когда требовались срочные действия, я никогда не бежал по дороге жизни, но, пока не прочитал эту главу, я не замечал эту черту своего характера. Наверное, такое же потрясение испытал Дональд Синклер, когда много лет назад впервые столкнулся с персонажем Зигфридом Фарноном на страницах «Если бы они умели говорить», и я вспомнил строчку из стихотворения шотландца Роберта Бернса — одного из любимых поэтов отца: «Ах, если б у себя могли мы видеть все, что ближним зримо, что видит взор идущих мимо со стороны…»[12].
Некоторые утверждали, что Джеймс Хэрриот — «писатель-беллетрист», ставя под сомнение правдивость его историй и утверждая, что Хэрриот просто удачно использовал избитые шутки.
В главе 26 рассказывается о персонаже по имени Арнольд Брейтуэйт. Это хвастун, который веселит местный паб байками о знаменитостях, с которыми, по его словам, он знаком лично. Естественно, никто ему не верит, но хорошо смеется тот, кто смеется последним. После окончания хоккейного матча в Дарроуби несколько игроков — причем многие международного уровня — подходят к Арнольду и пожимают ему руку.
