Вячеслав Козляков - Василий Шуйский
Szcześniak R. Kluszyn, 1610. Warszawa, 2004.
443
Новый летописец. С. 97.
444
См.: Записки гетмана Жолкевского… С. 44–64.
445
Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время… С. 55. В краткой редакции запись о Клушинской битве выглядит следующим образом: «И из Можайска на гетмана пошли бояре княз Дмитрей Иванович с товарищи со всеми воеводы и с неметцкими людми, и бой был с полскими людми под Клушиным, и неметцкие люди изменили х полским людем, и полские люди тогды руских людей розганяли, и бояре пришли и с людми к Москве» (Там же. С. 18).
446
Записки гетмана Жолкевского… Прил. № 27; Мархоцкий Николай. История Московской войны. С. 73–77.
447
Новый летописец. С. 98.
448
Статья «О сонмищи мятежников на царя Василия» датируется в «Ином сказании» субботой Сырной недели 17 февраля 1610 года, хотя некоторые ее детали, например, об отъезде мятежников в Тушино, которое почти прекратило в тот момент свое существование, позволяют датировать выступление против царя Василия Шуйского предшествующим годом, когда дело тушинцев еще не выглядело таким обреченным. См.: РИБ. Т. 13. Стб. 120.
449
См.: Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России… С. 174–175.
450
Новый летописец. С. 97–98.
451
РИБ. Т. 13. Стб. 1184–1185.
452
См. подробнее: Тюменцев И. О. Смута в России в начале XVII столетия… С. 496–500.
453
Новый летописец. С. 99. Сходным образом и почти в тех же словах описывает эти переговоры Авраамий Палицын в своем «Сказании»: «Бывшии же правители у ложнаго царя неправ совет изъявляют защитником царьствующаго града Москвы: „Вы убо оставите своего царя, глаголюще Василиа, — мы такожде оставим своего и изберем вкупе всею землею царя и станем обще на Литву“». См.: РИБ. Т. 13. Стб. 1185.
454
Сб. РИО. Т. 142. С. 89–90.
455
РИБ. Т. 13. Стб. 1187.
456
См.: Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России… С. 185–186.
457
Там же. С. 187–193.
458
Новый летописец. С. 100.
459
Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время… С. 56.
460
РИБ. Т. 1. Стб. 642.
461
Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время… С. 56.
462
Новый летописец. С. 100.
463
ААЭ. Т. 2. № 162. С. 277.
464
Там же. С. 278; АИ. Т. 2. № 287. С. 349.
465
См.: Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России… С. 192.
466
Новый летописец. С. 100.
467
Цит. по: Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты… С. 345–346.
468
СГГиД. Т. 2. № 197. С. 388; АИ. Т. 2. №> 287. С. 349.
469
Записки Станислава Немоевского… С. 143–145.
470
Akta і materialy do dziejow Polski z pochatku XVII wieku, 1605–1623 // Biblioteka Czartoryskich w Krakowie. № 2101/ III; Сб. РИО. Т. 142. С. 50, 715–718; Мархоцкий Николай. История Московской войны. С. 57.
471
См. подробнее исследование Б. Н. Флори об обстоятельствах смоленской кампании короля Сигизмунда в 1609–1611 годах: Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России… С. 115–137.
472
Сб. РИО. Т. 142. С. 64–69.
473
Там же. С. 69–73; Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция… С. 129.
474
См.: Сб. РИО. Т. 142. С. 76–82.
475
См.: Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция… С. 204.
476
Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время… С. 56.
477
СГГиД. Т. 2. № 199–200. С. 391–405; Сб. РИО. Т. 142. С. 93–109.
478
См.: Козляков В. Н. Марина Мнишек. С. 256–260.
479
В продолжении королевской грамоты приводился перечень преступлений Вора: «…и будучи на Севере, и в таборех, и в Колуге, бояр и дворян и всяких людей многих побил лютыми смертьми, и на Москве монастыри, и в церквах образы и приклады, и ваши дворы и животы и поместья и вотчины роздал худым людем, каков сам, и казаком донским и запорожским; и бояр у себя устроил, боярских холопей, а вас всех хочет побита». См.: АИ. Т. 2. № 228. С. 350–351.
480
Новый летописец. С. 103.
481
Цветаев Д. В. Царь Василий Шуйский и места погребения его в Польше. 1610–1910 гг. Т. 1. М.; Варшава, 1910. С. 7.
482
Сборник Муханова. № 108. С. 181–182.
483
Записки гетмана Жолкевского… С. 80.
484
Пискаревский летописец. С. 212–213.
485
Сборник Муханова. № 109. С. 183.
486
Сб. РИО. Т. 142. С. 98, 107.
487
Цветаев Д. В. Царь Василий Шуйский и места погребения его в Польше… Т. 1. С. 106. Эта могила сохранялась в подклете Покровского монастыря, пока в 1934 году ее не вскрыли при участии тогдашнего директора Суздальского музея, известного реставратора и знатока владимирско-суздальской старины Алексея Дмитриевича Варганова. Однако в момент вскрытия гробницы царевны Анастасии Васильевны не велось, да и не могло вестись, никакой документальной съемки. Покровский монастырь в то время был занят секретным «Бюро особого назначения» ОГПУ, связанным с разработкой биологического оружия. По свидетельству А. Д. Варганова, в захоронении не оказалось ничего, кроме деревянной колоды и остатков ткани. Реставратору детской одежды из Государственного исторического музея Е. С. Видоновой, которой предоставили остатки ткани, даже не сообщили деталей и обстоятельств находки, ссылаясь на необходимость соблюдения «чистоты эксперимента». Тем не менее, при публикации результатов реконструкции из погребения царевны Анастасии Васильевны, в примечании «от редакции» Кратких сообщений Института истории материальной культуры приводились некоторые подробности того, что увидел А. Д. Варганов: «Присутствовавший при ликвидации усыпальницы директор Суздальского музея А. Д. Варганов обнаружил под плитой небольшую погребальную колоду, покрытую изнутри толстым слоем извести. В ней оказались остатки описываемой детской рубашки и истлевшее тряпье без каких-либо остатков и следов костяка». Расположение могильного камня рядом с гробницей Соломонии Сабуровой дало основание исследователю для гипотезы о связи «могилы царевны Анастасии» с насильственно постриженной в монастырь женой Василия III. Это якобы подтверждал рисунок могильного камня XVI века, а также проведенная реставрация ткани и украшений детской рубашки, которую атрибутировали как одеяние мальчика (хотя ни фрагментов одежды, ни представительного материала не существовало). Впоследствии А. Д. Варганов писал вполне определенно, что захоронение оказалось ложным и там лежало «подобие куклы, сделанной из шелковых древних тканей, завернутых в материю и опоясанных пояском с кисточками». Под влиянием этих находок стали высказываться сенсационные предположения о том, что захоронение ребенка в Покровском монастыре каким-то образом связано с рождением в монастырском заточении сына великого князя — Юрия Васильевича, бывшего якобы старшим братом царя Ивана Грозного. Кстати, если захоронение царевны Анастасии Васильевны действительно было ложным, то это уже могло быть тайной князей Шуйских, возможно, спрятавших младенца-девочку подальше от врагов царя Василия Шуйского. После истории с появлением самозваного царевича Дмитрия соблазн таких действий был велик. Хотя вклады «на могилу» царевны Анастасии Васильевны князя Ивана Ивановича Шуйского, последнего из оставшихся в живых братьев князей Шуйских, убеждают в том, что никакого стремления к воспитанию самозванки уже не было. См.: Варганов А. Д. Суздаль. Очерки по истории и архитектуре. Ярославль, 1971. С. 159–152; Видонова Е. С. Детская одежда начала XVI в. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 36. М.; Л., 1951. С. 68–75; Никитин А. Л. Соломония Сабурова и второй брак Василия III // Основания русской истории. М., 2001. С. 586–628; Федоров Л. А., Волкова М. Н. БОН — Бюро особого назначения — на территории Покровского монастыря. 1931–1936 гг. (Из жизни «биологической шарашки») // Материалы исследований Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Владимир, 2003. С. 107–108.
