Константин Ривкин - Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем
Анализ показал как последующие изменения письменного текста по сравнению с произнесенным, так и включение в него фрагментов, вообще не произносившихся судьей при его озвучивании.
Исследование текста приговора также показывает и отсутствие единого автора с однообразным подходом к фактам и их правовой оценке, на что совершенно справедливо обратил внимание Михаил Ходорковский. Наличие коллектива исполнителей, работавших над приговором при отсутствии общего редактирования его текста, подтверждается целым набором весьма существенных противоречий, содержащихся в различных частях этого процессуального акта. Бросается в глаза, что одни изготовители приговора в качестве предмета преступления указывают нефть. Другие многократно пишут об ином – о хищении денежных средств, причем делают это не менее 20 раз! Однако есть и третья часть исполнителей, не согласовавшая свои действия с первыми двумя, и поэтому наряду с украденными нефтью и денежными средствами в приговоре можно найти и указания на похищенные нефтепродукты.
И этот тройственный разброс присутствует в приговоре, несмотря на то что на судебном процессе вопрос о конкретизации предмета обвинения вставал неоднократно, начиная с самого начала – с предварительного слушания. Благодаря настойчивости Ходорковского и Лебедева, заявлявших о неясности и неконкретности обвинения, прокуроры не раз категорично утверждали, что похищенной следует считать именно нефть и ничто иное. В такой ситуации другого объяснения, кроме как нахождение создателей приговора вне стен Хамовнического суда, просто не находится.
Неоценимую помощь защите и осужденным оказал и сам Виктор Данилкин, давая интервью прессе после вынесения обвинительного приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Корреспонденту «Коммерсанта» он поведал следующее: «В течение всего процесса помимо протоколов судебного заседания мною велись подробные записи. Я знал, кто и что в какой день сказал, какие документы были оглашены вплоть до номеров и дат, какой документ что подтверждал. Мелким почерком я исписал 10 тетрадей объемом 96 листов каждая. И конечно, я опирался в том числе и на эти записи, когда писал приговор. То есть у меня материал был под руками. Никто, кроме меня, не знал всех материалов дела и не мог написать этот приговор». Как очевидец происходившего в Хамовническом суде, полностью подтверждаю, что Данилкин не только постоянно вносил записи в лежавшие перед ним тетради, но и активно пользовался ими, когда нужно было освежить в памяти присутствующих то или иное событие, например оглашение документа из материалов уголовного дела.
И еще одно важное утверждение судьи, с которым сложно не согласиться. В телепередаче «Человек и закон» им было дословно сказано: «Те обстоятельства, которые были установлены на протяжении двух лет, они не могли быть известны до такой степени, что человек мог где-то вне Хамовнического суда написать этот приговор».
С учетом сказанного Данилкиным, посмотрим, что содержится в судебном акте, авторство на который он так активно отстаивает. И прежде всего нельзя пройти мимо того факта, что целый ряд заведомо ложных утверждений составителей приговора, находящихся в его тексте, был безоговорочно опровергнут в ходе судебного следствия. Это лишний раз подтверждает, что судья Данилкин фактически был отстранен от подготовки данного процессуального документа, затем им собственноручно подписанного. Одновременно такая ситуация уличает фактических исполнителей незаконного приговора в элементарном незнании обстоятельств судебного разбирательства.
Так, в протоколе судебного заседания за 30 июля 2009 года и 18 июня 2010 года, а также – следует полагать – ив одной из тетрадей Данилкина содержатся сведения об оглашении и исследовании Хамовническим районным судом г. Москвы договора купли-продажи нефти между ОАО «Томскнефть» и ОАО «НК “ЮКОС”» от 30 ноября 1998 года и дополнения к нему. По этому поводу защита специально проинформировала суд об отсутствии каких-либо иных договоров за 1998 год в материалах дела. Однако в приговор затем неизвестно откуда попали сведения непонятного происхождения не только о существовании таких договоров, но и об их содержании!
Еще более наглядной является фальсификация сведений о месте совершения инкриминируемых деяний. Согласно как фабуле обвинения, так и приговору, по указанию Ходорковского якобы с противоправной целью Лебедевым был оформлен ряд договоров, и это происходило в офисе последнего по адресу: Московская область, Одинцовский район, д. Жуковка, д. 112, в мае 2001 года и в феврале – марте 2002 года. Но дело в том, что в ходе судебного следствия представленными Хамовническому суду документами, полученными защитой по адвокатским запросам, в том числе из органов государственной власти, а также показаниями свидетелей было неопровержимо доказано, что данный офис начал функционировать только с весны 2003 года, и поэтому никаких действий там Лебедев совершать не мог.
Единственно возможное объяснение, что указанные фальсифицированные сведения включены в приговор, состоит в том, что фактическим его автором является вовсе не судья Данилкин, в присутствии кого неоднократно была опровергнута ложь обвинения, а затем предпринята попытка изменить данные о месте подписания договоров[87], а иные лица, неосведомленные о ходе и результатах судебного разбирательства по делу.
Помимо отмеченного, следует также указать на целый ряд случаев манипулирования с показаниями свидетелей. В приговоре обнаружены ссылки на показания не выступавших в Хамовническом суде свидетелей. Там говорится о допрошенной в ходе судебного заседания свидетеле Наталье Петросян, в связи с чем в тексте приводится изложение содержания ее показаний, якобы данных на процессе. На самом деле Петросян вызывалась в суд, однако для дачи показаний не явилась. Она никогда не допрашивалась в Хамовническом районном суде г. Москвы, что не могло быть неизвестно судье Данилкину, скрупулезно записывавшему все события на процессе в свои многостраничные тетради.
Дабы не утомлять читателей перечислением множества подобных фактов, сразу скажу, что адвокаты, обсудив ситуацию с Ходорковским и Лебедевым, сочли необходимым подготовить «заявление о преступлениях», где указанные и иные примеры были приведены в тридцати подпунктах. Адресатом заявления был Следственный комитет РФ, уполномоченный возбуждать уголовные дела против работников правоохранительных органов.
На основании приводимых фактов и доводов в заявлении говорилось, что текст приговора не мог быть исполнен Данилкиным, как человеком, имеющим высшее юридическое образование, 12-летний стаж следственной работы, судейскую практику более 10 лет и занимающим должность председателя суда, который вел процесс по делу Ходорковского и Лебедева длительное время – в течение 18 месяцев.
