Голиб Саидов - Чётки
На первый взгляд может сложиться впечатление, что кроме Индии меня ничто не интересовало, но это далеко не так. Не в меньшей степени на меня произвели впечатления статьи и работы, касающиеся суфизма, труды Гурджиева, Дж. Беннета, А. Безант, книги, посвящённые сикхским Мастерам. И, все же, Индию хочется выделить особо. Видимо, за какие-то, (неведомые никому) заслуги отмечена эта часть земли благодатью бога.
Особо хочется отметить, как я заново открыл для себя Л. Н. Толстого. Читая его «Исповедь» или «В чем заключается моя вера?», я не мог отделаться от мысли, что все то, о чем он пишет, настолько созвучно моей душе, словно все это говорилось и обо мне тоже. Я был рад тому, что те вопросы, что мучили меня всю жизнь, столетием прежде задавал себе и этот великий писатель. Значит я не сумасшедший, значит это действительно первостепенные вопросы, на которое каждый человек должен рано или поздно, по мере сил своих постараться ответить. Мне сделалось немного легче и радостней на душе – я уже был не одинок. И хотя я по-прежнему продолжал искать бога и меня преследовали порою периоды полного уныния и отчаянья, тем не менее, то чувство, что я нахожусь на правильном пути не покидало теперь уже меня и не вызывало сомнений, вселяя уверенность в душу, и являясь источником вдохновения в дальнейших поисках.
Мне очень хочется верить, что там, в Астапове, умирая в квартире начальника железнодорожной станции И. Озолина, Л. Н. Толстой обрёл наконец-то то, что он искал в последние годы своей жизни. Во всяком случае, мне кажется, что он заслужил это своим чистосердечным раскаянием и искренностью…
Подводя итог вышесказанному, мне хотелось бы сказать вот о чем. Сегодня, наблюдая за событиями, происходящими в мире, невольно приходишь к печальным выводам: мир не изменился в лучшую сторону, скорее – больше прибавил проблем социального характера. К уже имевшим место в прошлом природным катаклизмам, все чаще стали отмечаться и техногенные аварии типа чернобыльской. Добавились и экологические проблемы. Идут споры в среде ученых об этических аспектах такого явления, как клонирование и т. д. и т. п. Все это не может вселять уверенность в правильности следуемого пути, выбранного человечеством, вступившим в третье тысячелетие. Не надо быть особо профессиональным политологом, социологом или провидцем, чтобы не видеть очевидные последствия той деятельности, которая ведёт к катастрофе. Вероятно, пора осознать, что извне к нам не придёт никакое спасение. Следовательно, настоящее спасение и избавление от всех бед следует искать в себе, в осознании истинной цели своего предназначения.
Бусинка девяносто восьмая – Заметка по поводу суфизма
Некрополь Чор-бакр. Бухара, 2014 г. Фото автора.
Просмотрев за последние 2 – 3 года сайты и странички интернета, посвящённые суфийской тематике, я поймал себя на мысли, что у меня давно уже чешутся руки написать статью, а если быть точнее – высказать своё мнение по данному вопросу. Тем более, что на правах одного из соавторов и создателей сайта сделать это, вроде бы и не составляет особого труда.
Но именно это обстоятельство, на самом деле, и затрудняет меня высказаться по данному вопросу, поскольку, одно дело – быть в качестве случайного гостя и, «брякнув» абы что, уйти со страниц сайта, и другое дело – сознавать всю глубину ответственности за то, что ты собираешься высказать на правах хозяина сайта по такой непростой теме как суфизм.
Не скрою, что почти две трети сайта, за исключением двух – трёх рубрик, в целом, посвящены данной теме, а именно – возрождению духовности и поиску тех жизненно важных ориентиров, ухватившись за которые можно было бы вырваться за ту черту, где человек перестал бы задавать себе и другим эти извечные и надоевшие вопросы: «кто я?», «зачем я?» и так далее, в том же духе.
В контексте вышесказанного становится понятно, что суфийская тематика в данном отношении играет одну из ключевых ролей. Именно поэтому поражает и несколько настораживает тот факт, что данная тема становится нечто вроде модного течения; удивительные суждения и определения иных авторов (часто довольно поверхностные и заштампованные) можно наблюдать на многих страницах интернета.
(«Ну, вот и ты туда же…» – невольно подумалось мне). Что ж, каюсь, однако хочу заметить, что не судить и критиковать я собираюсь, а только высказать свои, сугубо личные, впечатления от всего увиденного и прочитанного на просторах «всемирной паутины».
Для начала, в качестве «холодного душа», хотелось бы привести высказывания самих Учителей Мудрости из недавнего прошлого. Шейх Абу-ль-Хасан Фушнаджи сказал: «Раньше быть суфием было реальностью без названия. Сегодня это название без реальности». Или взять, к примеру, другого Мастера, который говорил примерно следующее: «Ты можешь быть одним из нас, пока не говоришь о суфизме, но ты не можешь быть одним нас, как только ты начинаешь говорить о нем.»
Кстати, несколько слов о самом термине «суфизм». Вот что говорит по этому поводу один из самых авторитетнейших учёных, комментаторов и пропагандистов идей суфизма Идрис Шах.
«В самом деле, когда появилось слово „суфизм“? Традиция гласит, что суфии существовали во все времена и во всех странах. Суфии как таковые и под тем же именем существовали и до Ислама, но если было название для последователей учения, то само учение названия не имело. Английское слово „суфизм“ образовано от латинского „суфизмус“. В 1821 году это слово было латинизировано одним немецким учёным, и теперь уже почти полностью натурализовалось в английском языке. До того употреблялось слово „тасаввуф“, обозначавшее состояние, практику или положение суфия.»
И далее:
«Суфизм называют разными именами в зависимости от того, о каком аспекте деятельности суфия идёт речь в данный момент. Так, например, можно встретить термин «ильм-аль-ма'рифат» (наука Познания) или «аль-«ирфан» (гностицизм), а организованные ордена или группы чаще всего называют «тарика». Подобным же образом суфиев называют Искателями, Опьянёнными, озарёнными добрыми. Друзьями, Близкими, дервишами, Факирами (смиренными, нищими духом) или Каландарами, познавшими (гностиками), мудрыми, влюблёнными, эзотеристами. Поскольку суфизм без суфиев не существует, это слово, прежде всего, применяется по отношению к людям, и его нельзя рассматривать как абстрактную форму, как, например, «филологию» или «коммунизм», которые соответственно могут означать изучение слов или теорию общественных действий. Таким образом, суфизм включает в себя самих суфиев и активную практику их культа. Это слово не может служить каким-нибудь теоретическим описанием Пути Суфиев. Не существует теоретического или интеллектуального суфизма, отличного от суфийского движения, которое, т. о., было бы уже излишним, ибо суть суфизма есть движение, включающее в себя все подобные явления. Существуют, например, «Христианские Суфии». Эту фразу могли использовать и использовали все суфии. В некоторых отношениях суфия называют даже «масихи батики» (эзотерический христианин)».
