Ефрем Филофейский - Моя жизнь со Старцем Иосифом
Пошел я к Старцу. Чтобы сделать ту печь, требовалось два, максимум три часа. Но прошло уже более шести часов, а я так ничего и не сделал. Тогда я вспомнил, как утром Старец кое-что сказал мне, когда я начал работать, но я не обратил на это внимания. „Посмотрим, получится ли у тебя сегодня что-нибудь“, — сказал он мне. Я не придал этим словам значения, подумав, что, наверное, они были сказаны Старцем для моего смирения, ведь эту работу я знал. Притом я рассчитывал закончить ее как можно быстрее и успешней, чтобы угодить Старцу, и втайне радовался, что он нам разрешил сделать у него отопление и я это сделаю для него один. Итак, я пришел к нему, постучал в дверь, и он мне открыл. Увидел он мое потрясение и заулыбался.
— Старче, — сказал я ему, — что происходит? И почему вы сказали утром, как будто предсказав, „посмотрим, получится ли у тебя“? Ведь вы знаете, что такая работа для меня — это игрушки.
— А ты какие выводы сделал из того, что произошло?
— Искушение, бесовское действие.
— То-то и оно. Послушай и узнай, что за тайна с тобой приключилась. Вечером, когда я закончил молиться и хотел отдыхать, я увидел сатану, который грозился устроить мне искушения и препятствия в исполнении задуманного мною дела. И тогда я сказал Христу нашему: „Господи мой, не препятствуй ему. Я хочу показать ему, как я Тебя люблю и что буду терпеть холод столько, сколько Ты это попустишь“. В этом причина, дитя мое, того, что все так произошло: чтобы подольше не было у меня отопления, которое вы так желали у меня устроить.
Я, свидетель этого происшествия, когда узнал эти детали и тайны сокровенного Промысла, согласно которым действует духовный закон, пережил потрясение». [159]
* * *
Однажды, когда мы еще не были рукоположены и приближался праздник, отец Никифор сказал своему послушнику отцу Ефрему: «Ты не пойдешь к Старцу Иосифу». Батюшка нам сообщил об этом, и я сильно расстроился. Старец увидел, как я расстроился, и спросил:
— Вавулис, хочешь, чтобы пришел батюшка?
А спустя немного времени сказал:
— Придет батюшка.
И действительно, отец Ефрем пришел и рассказал нам, что неожиданно отец Никифор отпустил его, сказав: «Ладно, ступай».
Так Старец Иосиф прочистил мозги отцу Никифору своей молитвой.
* * *
Наряду с теми поношениями, которые я непрестанно слышал от Старца, часто он неожиданно называл меня «святым игуменом». Я, естественно, не придавал этому значения и забывал об этом, поскольку думал, что он подшучивает надо мной. Но другие братья обратили на это внимание, потому что никого другого он так не называл. Они говорили между собой с недоумением: «Неужели Яннакис станет игуменом?» И после того как Старец сказал это несколько раз, они решили: «Наверняка станет». Позже, когда исполнилось пророчество Старца и я стал игуменом, [160] они мне с уверенностью говорили, что Старец это предвидел.
* * *
Отец Феофилакт был послушником известного Старца Иоакима Специериса. [161] Отец Феофилакт жил в каливе Святых Бессребреников в Новом Скиту. Это был очень благоговейный, молчаливый и совершенно не стяжательный монах. После смерти своего Старца он остался один в сильной бедности, потому что не знал никакого рукоделия. Однако он помогал соседним общинам, и ему давали за это еду.
Когда мы были еще в Малом скиту Святой Анны, отец Феофилакт побывал у нас. На него произвели большое впечатление святость Старца Иосифа и наша общежительная жизнь. И он попросил о том, чтобы остаться вместе с нами. Старцу тоже захотелось его оставить, но он сказал ему:
— Я помолюсь, и если будет воля Божия, ты оставишь свою келлию и придешь к нам.
Совершая молитву, он увидел Небесный свет в церковке Святых Бессребреников и таким образом получил извещение, что отец Феофилакт должен остаться в своей каливе. Тогда Старец Иосиф ему сказал:
— Нет воли Божией: святые бессребреники не хотят, чтобы ты перешел из своей келлии к нам.
При этом Старец постарался его утешить и дал благословение приходить время от времени пожить у нас, а затем снова возвращаться в свою каливу. Спустя какое-то время отец Феофилакт принял великую схиму, до тех пор он был рясофором. Восприемником его стал Старец Иосиф, он постриг его в пещерах Малой Святой Анны. С тех пор отношения наши стали еще теснее, отец Феофилакт вошел в состав нашей братии, и мы его навещали, когда ходили в Новый Скит по делам. Потом Старец послал к нему отца Иосифа Младшего, который прожил с ним восемь лет, до тех пор пока не преставился Старец Иосиф.
* * *
Однажды Старец написал письмо своему прежнему послушнику, отцу Ефрему, уехавшему в Волос. Вскоре после этого Старец почувствовал некое изменение в своей душе по отношению к нему. Он ощущал сильную любовь, и часто образ отца Ефрема возникал в его мыслях. Старец его мысленно обнимал, недоумевая при этом: «Что бы это значило? Или добрый мой сын каким-то образом сильно заботится о нас, или что-то другое с ним происходит».
И вот прошло немного времени, и Старец получил письмецо от отца Ефрема вместе с посылкой. Тогда Старец понял, в чем было дело. После этого он написал: «Я удивляюсь умным утешительным и известительным движениям Всемудрого Бога, как скоро посылает Он весть, когда у другого случается изменение! Духовный союз, невидимое общение, обмен любовью, Божие извещение. Нет ничего слаще и радостнее, чем разумевать Божии движения». [162]
Глава девятая. БЛАГОСЛОВЕННАЯ ОБЩИНА
Мы были благословенной общиной, центром которой являлся светлый и многоопытный Старец Иосиф, направлявший наши души прямо ко Христу. Наша община была подобна маленькому общежительному монастырю. Старец очень хвалил киновийный образ жизни. Он нам рассказывал о некоторых общежительных монастырях, славившихся духовной жизнью. Он не осуждал особножительные монастыри, но очень хвалил киновийный чин и те обители, которые он знал и посещал в молодости. Он нам говорил, что если у общежительного монаха есть рукоделие, есть возложенное на него послушание, есть церковь, в которой все готово для службы, есть готовая трапеза и все нужды его удовлетворены, то такому монаху, когда он оказывает совершенное послушание и подчинение общежительным правилам, спасаться весьма удобно.
Отец Харалампий
Харалампий прибыл на Святую Гору 13 сентября (по нов. стилю) 1950 года и на следующий день пришел навестить старца Арсения, своего дядю и крестного. Ему тогда был сорок один год. Сам он о своих первых днях на Афоне рассказывал так:
