Константин Телегин - Войны несчитанные вёрсты
* * *
Все заметные события истории имеют свой, достаточно четко прочерченный путь развития. Повествуя о каких-то глобальных исторических сдвигах, мы довольно часто только вскользь упоминаем о сопутствующих им явлениях и обстоятельствах, полагаясь на память читателей, которые, как предполагается, обо всем осведомлены из других источников.
К сожалению, надежды такого рода чаще всего несостоятельны. Беспощадное время непреодолимо размывает в памяти человеческой очертания многих существенных подробностей, хотя нередко именно они определяют истинное содержание фактов, место, занимаемое ими в истории.
Именно по этой причине освещение каждого значительного события требует обстоятельного и достаточно подробного раскрытия логики развития исторического сюжета и поведения причастных к нему лиц.
После окончания второй мировой войны на Западе появилось немало изданий, в которых предприняты (чем дальше, тем с большим усердием) попытки оболгать историю, представить отдельные исторические события в намеренно искаженном свете, злоупотребить несовершенством человеческой памяти, нажить на злобных антисоветских инсинуациях политический капитал.
В начале 80-х годов, стремясь всемерно обострить политический кризис, возникший в жизни Польской Народной Республики, пропагандистский аппарат и спецслужбы западных держав, в первую очередь США и Англии, запустили в обращение модернизированную в соответствующем духе легенду о мотивах возникновения, ходе и причинах поражения Варшавского восстания в конце лета 1944 года.
Согласно этой легенде Варшавское восстание явилось стихийным выражением стремления жителей польской столицы к освобождению от гитлеровской оккупации. Оно закончилось поражением якобы по той причине, что Советское правительство и его Вооруженные Силы отказали восставшим в помощи по сугубо политическим соображениям. Главное из этих соображений состояло якобы в том, что руководство восстанием возглавили представители польского эмигрантского правительства, с которым СССР еще раньше разорвал дипломатические отношения.
Само собой разумеется, что авторы запущенной в обращение легенды, злостно искажая позицию Советского правительства, в то же время совершенно преднамеренно умалчивают о тех объективных исторических обстоятельствах, которые определяли оперативную обстановку на театре военных действий, расположение и состояние советских войск, меру способности их к широкому наступлению на сильно укрепленную оборону противника.
В связи с тем что Варшавское восстание в заключительный период Белорусской операции занимало в наших мыслях, чувствах и действиях особое место, считаю себя на правах свидетеля и участника событий обязанным обратить внимание читателя на ряд существенных обстоятельств, без учета которых не представляется возможным дать сколь-либо объективную оценку всему, происшедшему в те дни в Варшаве.
Обратимся прямо к фактам.
Заканчивалась грандиозная по своим масштабам и стратегическим последствиям операция Великой Отечественной войны - "Багратион". К первым числам августа 1944 года оперативная обстановка на нашем фронте обрела ощутимую остроту. Войска правого крыла фронта, преодолевая реки и болота, преследовали цепко оборонявшегося противника, прошли с тяжелыми боями около 600 километров за неполные полтора месяца.
Войска левого крыла в ходе двухнедельных активных наступательных боевых действий форсировали Западный Буг, освободили Хелм и Люблин, а войска 8-й гвардейской и 69-й армий во взаимодействии с войсками 1-й армии Войска Польского форсировали Вислу, заняли и теперь героически удерживали плацдармы на ее правом берегу в районах Магнушева и Пулав.
В последних числах июля, завершая выполнение задачи освобождения территорий Восточной Польши, с юга, от Люблина, двинулись на север в целях освобождения Праги (предместье Варшавы на левом берегу Вислы) войска 2-й танковой армии. Вели ожесточенные бои, развернувшись фронтом на север, войска 47-й армии. В их задачу входило овладение городом Седлец.
Определив наше намерение освободить Прагу, немецко-фашистское командование вывело сюда четыре танковые дивизии, которые успели занять оборону на сравнительно большом расстоянии от города, рассчитывая на оперативные возможности всего Варшавского укрепленного района.
Действия гитлеровских танковых войск в районе Праги можно было назвать оборонительными достаточно условно. 2 августа этими силами противник нанес сильный контрудар в южном направлении с явным намерением расчленить войска нашего фронта, выйти в тыл соединениям, форсировавшим Вислу. Опасность глубокого прорыва удалось ликвидировать в ходе многодневных, тяжелых, тянувшихся весь август и первую декаду сентября, кровопролитных боев.
Следует здесь особо отметить, что в первых числах августа, когда нам стали известны отрывочные сведения о восстании в Варшаве, войска правого крыла нашего фронта - 48-я и 65-я армии еще пробивались через Беловежскую Пущу, а войска 70-й армии вели тяжелые бои в районе Бреста.
Выехав 2 августа в расположение 2-й танковой армии к наблюдательному пункту исполнявшего обязанности командующего армией генерала А. И. Радзиевского (командующий генерал С. И. Богданов был ранен), мы с К. К. Рокоссовским поднялись на наблюдательный пункт, оборудованный на высокой заводской дымовой трубе. Отсюда при взгляде через стереотрубы открывалась далекая панорама Варшавы, задымленная пожарами и взрывами. Что именно там происходило, понять на таком расстоянии было невозможно. В ходе обмена мнениями была даже высказана мысль - не является ли все это провокацией гитлеровского командования, преследующей цель вызвать нас на поспешные, неподготовленные действия, заставить ринуться без должной подготовки под огонь хорошо организованной вражеской обороны?
Всем нам не терпелось внести ясность в сложившуюся в Варшаве обстановку, но разведывательные возможности фронта значительно ограничивались прочностью и круговым характером обороны польской столицы немецко-фашистскими войсками.
Само собой разумеется, что лучшим способом прояснения обстановки было занятие Варшавы или хотя бы плацдарма поблизости от города. Однако противник рассматривал вислинскую оборонительную полосу как свою последнюю надежду удержать наступающие советские войска за пределами Германии. Следующим, примерно равным по мощности водным рубежом обороны был только Одер. На Висле и Нареве были собраны противником силы, призванные остановить советские войска если не насовсем, то на достаточно продолжительное время.
Кроме того, следовало иметь в виду, что наши войска, прошедшие, как уже было помянуто, более 600 километров, основательно оторвались от своих тылов, испытывали крайние трудности (хотелось бы подобрать более сильное определение!) со снабжением всем необходимым. Что касается войск правого крыла фронта, то они сумели выйти к Висле только в начале сентября и только 5 сентября форсировали Нарев значительно севернее Варшавы, заняли плацдарм в районе Пултуска. Чуть позже, использовав этот успех 65-й армии, войска 48-й армии заняли второй плацдарм в районе Ружан.
