Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари
П.Л. Барк в 1905 году возглавил Петербургскую контору Государственного банка, а год спустя стал товарищем управляющего банком. Рассматривался как вероятный кандидат на место управляющего, но не желая занимать этот пост, подал в отставку из Министерства финансов. В 1907–1911 годах директор-распорядитель и член правления Волжско-Камского коммерческого банка. В январе 1914 года он назначается на место управляющего Министерства финансов, а три месяца спустя занял одновременно пост министра финансов и шефа Отдельного корпуса пограничной стражи. Хотя позиция Барка по большинству финансовых и политических вопросов встречала противодействие, как политических, так и придворных кругов, он продержался на своем месте вплоть до Февральской революции.
В период Гражданской войны Барк использовал свои прежние министерские связи для финансирования Белого движения. В эмиграции жил в Лондоне, где высшие финансовые круги привлекли его к работе в качестве эксперта и советника. Имел в этом качестве вес и постепенно приобрел большой авторитет в правительственных кругах. Одновременно эмигрант руководил Лондонским отделением Объединения деятелей русских финансовых ведомств, а также являлся советником управляющего Банком Англии (по делам стран Восточной Европы). Представляя директора Банка Англии в американском National City Bank, примерным образом вел финансовые и имущественные дела эмигрировавших членов Российского императорского дома, за что был возведен в рыцарское достоинство королем Англии.
П.Л. Барк писал С.А. Строгонову в 1921 году, ссылаясь на Б.А. Виленкина, агента Министерства финансов в Америке во время войны. Он остался там и пытался восстановить связи между американскими предпринимателями и Строгоновым, завязанные в 1915 году перед началом исполнения контракта по шрапнели и впоследствии утраченные.
Революция воспрепятствовала переходу двух важнейших строгоновских домов — на Невском проспекте и его «дублера» на Сергиевской улице — князьям Александру и Георгию Щербатовым. Младший брат получил дом с телом старшего. Такое страшное начало стало предвестием того, что и в дальнейшем последний представитель семейного объединения не мог обрести дома и семьи ни в России (Москве или Севастополе), ни за ее пределами (в Англии или Франции). Вслед за графом Сергеем Александровичем, Щербатовы готовы были расстаться со своей недвижимостью в России и хотели получить хотя бы что-то за нее, но, судя по всему им это не удалось.
Возведение храма святого Александра Невского в Васильевском стало логичным завершением типичного для последнего периода Российской империи процесса конвертации космополитической усадьбы в национальную, что не было спасительным рецептом для государства. Эмиграция наиболее жизнеспособного представителя семьи в Америку представляется логичной. Исторический путь Строгоновых из Франции пролегал несомненно в США. Первым дорогу туда проложил граф Сергей Александрович, посетив «Новую Англию» в 1876 году в ходе своего морского офицерского похода. В Филадельфии, на всемирной выставке, он возможно видел экспонаты бывшей школы своего деда. Именно в Америке Строгонов заказывал станки в 1915 году для Добрянского завода, изготовлявшего шрапнель. Вполне естественно, что там же в 1927 году оказался его племянник. Россия в целом была обречена на поиск путей в США, как в страну с наиболее успешно реализуемыми технологическими проектами к началу XX века.
Глава 10
Сибирский обед в Америке
Любуясь русской аристократией, американцы считали ее карту в сражении с Советами битой. Миссия Щербатова в Америке оказалась малоудачной, поскольку его партнеры по переговорам не увидели перспектив быстрого поражения большевиков и «восстановления России», в чем их убеждали парижские корреспонденты из русской эмиграции. За весь 1927 год в США князю удалось собрать лишь 2500 долларов. Он рассчитывал на займ в 100 000 долларов, но, даже сократив сумму в десять, а затем и в двадцать раз, Георгий Александрович ничего не получил. И деньги на госпиталь для русских рабочих в Париже, который хотела организовать великая княгиня Анастасия, Рокфеллер также не дал.
Не удалось переправить в Америку и продать 16-каратный розовый бриллиант дома Романовых, которым владел великий князь Николай Николаевич. На эту операцию крайне надеялась Анастасия, супруга высокопоставленного эмигранта. Наконец, вряд ли удачей закончились переговоры о таком скромном проекте, как продажа репродукций Спасителя кисти великого князя Петра Николаевича, которые в Париже продавались за 35 франков.
Князь Щербатов хотел вернуться во Францию в июне 1929 года. Но, видимо, не вернулся. 10 июня 1932 года при его участии в Америке, судя по составу гостей, состоялся торжественный, хотя и отчасти гротескный обед в честь 350-летия завоевания Сибири. По записке лже-Строгонова (полковника Николая Строганова) мы знаем, что в тот год «император Кирилл Владимирович» обещал Строгоновым титул князей сибирских. Едва ли пожалование состоялось или, если и состоялось, едва ли оно было принято князем Георгием Александровичем, который, верный своему патрону великому князю Николаю Николаевичу, должен был отрицательно относиться к двору его соперника. Меню обеда и состав участников известны по уникальному документу, сохранившемуся у П.П. Родзянко, правнука одного из участников. Изображение меню читатель найдет на следующей странице.
На одной стороне меню перечислялись блюда. Список гостей был обозначен на оборотной стороне документа: «Князь Г.А. Щербатов — The big and original Строганов — корона на голове / В.П. Родзянко — другой Строганов — Венок на голове / Князь П.А. Чавчавадзе — Кавказскiй Строганов / Светл. Князь В.Д. Голицын — Капля Строгановых — Венок из незабудок / Марiя Ник. Колокольникова — недавно найденный потомок Ермака Тимофеевича — Лента через плечо / Надежда Влад. Родзянко — супруга другого Строганова / Е.В. Княг. Нина Георгiевна — племянница графини Строгановой /А.Б. Татищев — отдаленный родственник Иоанна Грозного / Вера Серг. Сомова — Сибирская Татарка / В.Д. Лехович — ничего общаго с Сибирью и Строгановыми не имеет!».
Яйцевая и оборотная стороны меню
Любопытный документ. Несмотря на свой шутливый характер, показывает факт преемственности князя Щербатова от Строгоновых без юридического оформления претензии. И еще мы можем догадываться о претензии В.П. Родзянко на роль «другого», или второго, Строгонова, и, более того, князя П.А. Чавчавадзе (1899–1971) на положение «кавказского Строгонова», а его супруги Нины Георгиевны на положение «племянницы графини Строгановой». На каком основании?
