Евгений Фрейберг - Корабли атакуют с полей
Вовсе опечаленный, он подошёл к знакомому домику. На дверях висел большой замок. Он не хотел идти в свой дом, где после смерти матери жила его тётка. Долго не раздумывая, он залез по дереву на крышу, а оттуда через слуховое окно на чердак. Там в одном углу лежало сено, и мальчик растянулся на нём. Он очень устал за эти два дня и хотел отдохнуть. «Дядя Петя рано не придёт, а до вечера мне делать нечего», — решил он и моментально заснул.
Ему казалось, что прошло совсем немного времени, когда он проснулся и услышал, как внизу кто-то открывает дверь. Это вернулся с работы дядя Петя.
Родион скользнул по дереву вниз и вошёл в дом. Дядя Петя сурово на него посмотрел.
— Ты что же, совсем сдурел? — сказал он сердито. — Зачем пришёл в мастерские? Был у белых, а от них прямо ко мне? Неужто не понимаешь, что подводишь не только меня?! Видел, как беляк уши навострил, когда я с тобой разговаривал? Они за нами следят, знают, что нам с ними не по дороге. Заметил, что форма у часового не русская, а английская? Значит, это шкура, доброволец, ему надо выслуживаться перед начальством. Вот он и слушает, не скажет ли кто против их власти, не замышляют ли чего рабочие. Потому я и сказал про самокат, про молоко, а ты не понял! Эх, Родион, Родион, соображать надо маленько, если хочешь нашему делу помочь! Рассказывай теперь, удалось что-нибудь узнать?
— А ты большую берёзу на берегу знаешь? — спросил Родион. — Одна стоит, почти у самой воды.
— Ну, знаю, но при чём тут берёза? — удивился рабочий. — Я тебя про пушки спрашиваю, а не про берёзы.
— Вот там и пушки, — тихо сказал Родион. — Восемь штук! Зелёные, тупорылые, не такие, как у моряков, много меньше!
— Значит, видел! — обрадовался дядя Петя. — А не ошибся, не померещилось тебе, — может, брёвна были?
— Что я пушек, что ли, не видел! — обиделся Родион. — Самые настоящие пушки, это точно.
— Ну и молодец же ты, Родька, не думал я, что это тебе удастся. Теперь вопрос, как нам передать эти сведения красным? Из наших никого не пошлёшь, следят беляки и из посёлка не пускают. Вот если бы ты, Родион! Рискнёшь, а?
— Чудак ты, дядя Петя! Да я за этим и прибег сюда, а ты разве не понял?! Только научи, как место точнее обсказать, где пушки стоят, чтобы ошибки не вышло. А то начнут наши бабахать по кустам, только зайцев пугать без толку! А снаряды мы искали и ни одного не могли найти. Куда они деваются? Непонятно.
Ответственное задание
— Забудь, Родион, пока про зайцев и про снаряды и слушай, что я тебе скажу. Писать ничего не буду, передашь на словах. Только маленький план нарисую, где пушки стоят. А красным передашь, что им незачем теперь идти по главному руслу. Их пароходы где угодно пройдут по такой воде. Так и скажи начальнику моряков. Пусть они идут подальше от берега, а когда минуют три мыса, возьмут направление на большую берёзу. Её хорошо видно.
Беляки караулят реку, а красные явятся с луговой стороны и свалятся на них как снег на голову. Так и скажи. Повтори.
— Красным, значится, надо идти на пароходах лугами. Пройти три мыса и повернуть к берегу, на большую берёзу. Тогда берегись, беляки! Во как им моряки дадут! Вот будет здорово! — радовался мальчик. — Ещё чего передать?
— Скажи, что офицерские полки белых и их штабы в двадцати километрах от Камы, на реке Шешме. Там их главные силы. Оттуда они, наверно, собираются ударить на Волгу. Здесь же только пушки и батальон пехоты, а выше по реке и вовсе никого нет. Разобьют батареи, а потом хоть до Перми можно спокойно идти! Белякам тогда срочно придётся сматывать удочки, чтобы не попасть в окружение. Понял, Родион, не перепутаешь?
— Всё передам, дядя Петя, не беспокойся. Не забуду. Но сейчас не пройдёшь, сцапают.
— Ясно, Родька, иди спать, а вечером я тебя разбужу. Совсем стемнело, когда мальчика кто-то потянул за руку.
— Вставай, Родион, пора! — услышал он тихий голос. Мальчик вскочил, словно ошпаренный.
— Фу-у!.. — облегчённо вздохнул он. — Мне приснился казак, который меня хотел стрелить. Я будто бы побежал от него, споткнулся и упал. А он ударил меня ногой и вскричал: «Вставай, шпион!» — я и вскочил! Но не думай, дядя Петя, это я во сне могу упасть, а так ни боже мой! Бегать могу, особенно если испугаюсь чего!
— Ты уж сделай так, чтобы не бегать, — посоветовал дядя Петя. — Главное дело, не торопись. Прежде чем будешь переходить фронт, осмотрись кругом получше.
— Никакого фронта тут нет. Я так понимаю: фронт — такая линия, через которую мышь не должна проскочить. А здесь в любом месте стадо коров можно перегнать, и никто не увидит. Разве это фронт?!
— Всё равно будь осторожнее, чтобы дело не провалить. Вот это куда-нибудь получше спрячь, — сказал дядя Петя, вручая мальчику маленькую бумажку. — Пушки я отметил крестиком, а это три мыса, которые надо обойти. Здесь ничего не написано, сам всё расскажешь. А пока подкрепись на дорогу, вот молоко и хлеб.
Родион быстро управился с краюхой хлеба, выпил большую кружку молока и поднялся. Бумажку он спрятал на голове под кепкой.
— Я пойду, — сказал он и, не попрощавшись, выскользнул из дома. Чёрная тьма охватила его, и мальчик в нерешительности остановился. «Может, дождаться рассвета? — подумал он. — Куда тут пойдёшь! Нет, пойду, — решил он. — И так, наверно, моряки посчитали меня за шпиона!»
Ощупью он двинулся вперёд. Глаза привыкали к темноте, и вскоре мальчик разглядел изгородь прогона, по которому он недавно гонял овец. Грязная, не просохшая после таянья снега дорога стала светлеть. Родион свернул в сторону и пошёл кустами. Здесь он чувствовал себя в безопасности, но всё-таки остановился и долго прислушивался.
Подвиг
Было тихо, только временами тёмное небо наполнялось звонким посвистом пролетающих утиных стай. Родион пошёл дальше. Впереди он увидел деревья. Они росли по краям канавы. «Вот где может быть застава у беляков», — подумал он, пригибаясь к земле. Ползком он перебрался через канаву и вдруг совсем рядом услышал лёгкий храп. «Беляки!» — решил мальчик и тихо повернул назад. Но потом будто что-то вспомнил, изменил направление и пополз прямо на храп. Чуть приподняв голову, он зорко всматривался в темноту. Вот он увидел тёмный силуэт солдата, прислонившегося к дереву. Голова у него была опущена — он спал. Другой солдат лежал прямо на земле. Винтовка была прислонена к дереву.
Родион полз прямо к спящим. До них уже оставалось несколько шагов, как вдруг лежащий на земле солдат дико завопил:
— Держи его, держи! Вон он! Вон он! Хватай его, стреляй!!
Мальчик прижался к земле и замер. Только маленький кустик прикрывал его, Но почему же кричащий даже не поднял головы?!
