Павел Алепский - Путешествие антиохиского патриарха Макария в Москву в середине XVII века (1628-1631)
Затем ударили в колокола к литургии. Мы вошли в церковь, облачились и облачили нашего владыку-патриарха в архиерейские ризы. По окончании обедни, к коей прибыло большинство жителей города и многие другие, мы пошли к трапезе, за которой соблюдался тот же порядок, что и накануне, в чтении и перемене блюд и десерта. Под конец служивший дьякон принес употребляемый при литургии дискос покрытый воздухом, и поставил его пред нашим владыкой-патриархом, который снял покров: внутри [46] его был другой дискос, серебряный, с таковой же крышкой и замочком. Он отпер его. Там было изображение Владычицы и лежала одна просфора, т. е. Панагия. Под всем этим была большая часть с медом вместо вина. Наш владыка трижды поднял просфору, как сделал накануне, взял от нее частицу, после пения “достойно есть", и затем передал другим, которые передавали друг другу, сидя за столом. Также пили из чаши и он, и остальные. Встав из-за стола, мы простились с ним и вернулись в город Прилуки, где оставили свой багаж.
X. Украина. – Дальнейший путь. – Крапивна. -Красный. -Корыбутов. – Освящение церкви. -Приют для сирот и нищих. – Известия о нетерпеливом ожидании патриарха в Москве.
Мы оставили этот город в понедельник утром 17 июля и, сделав полторы мили, проехали через большое, благоустроенное селение, по имени Ольшам, с плодовыми садами и палисадниками с проточным озером, на подобие реки Проехав еще одну милю, достигли другого цветущего селения с большим озером. Сделали еще одну милю и прибыли в небольшой базар с маленьким красивым укреплением и с очень большим озером, называемый Яваница (Иваница); в нем изящная церковка во имя св. Георгия. Все жители этих мест были в то время, с конца июня до сих пор, заняты жатвой. Мы поднялись отсюда во вторник утром. Сделав две с половиною мили, проехали чрез большое благоустроенное селение с садами, по имени Крапивна; в нем церковь в честь Успения Богородицы. Когда мы проехали еще милю, нас встретил сотник со знаменем и большим числом ратников. Они ехали перед нами еще [48] две мили по многочисленным изгибам, горам и долинам, по узким и трудным дорогам, через плотины, мосты и заставы. Сколько раз приходилось нам в этой стране казаков ломать заставы на дорогах и деревянные засовы, по причине большой ширины наших экипажей! Мы подолгу стаивали на мостах, кои весьма узки, потому что здешние повозки маленькие (и весьма многочисленны по причине обилия водных потоков).
Базар, из коего прибыл сотник, находился очень близко влево от нас, но перед ним было большое длинное широкое озеро, все болотистое; поэтому дорога делала много поворотов, мили в две или даже более. Затем нас привезли в город, называемый Красный, с большим укреплением и цитаделью, висящей на краю горы, больше той, на вершине которой расположен город. По обычаю, нас вышли встречать священники, клир и прочий народ и ввели в церковь во имя св. Рождества. При этом три раза выпалили из больших пушек. Здесь есть еще две церкви: во имя св. Троицы и новая – св. Николая. Близ этого города другой базар с церковью в честь Воскресения. Выехав отсюда в среду, мы проехали три мили и прибыли в маленький базар Корабута (Корыбутов), вокруг которого два больших болотистых озера. Нас ввели в благолепную, большую, высокую церковь, вновь построенную и еще неосвещенную. Нашего владыку-патриарха просили освятить ее. Он совершил в ней водосвятие и освятил ее: окропил алтарь снаружи и снутри и прочел над ней установленные молитвы, освятил престол и алтарь божественным миром, наименовав церковь в честь св. Николая. Бывало, при освящении всякой церкви нашим владыкой-патриархом брали от него грамоту за его подписью и печатью во свидетельство того, что он ее освятил, дабы их архиерей поверил и не упрекал их. [49]
Знай, что во всей стране казаков в каждом городе и в каждой деревне выстроены для их бедняков и сирот дома, при конце мостов или внутри города, служащие им убежищем; на них снаружи множество образов. Кто к ним заходит, дает им милостыню, не так, как в стране молдаван и валахов, где они ходят по церквам и по причине своей многочисленности мешают людям молиться, ибо в этой стране казаков бедных так много, что один Всевышний Бог знает их; это большею частью осиротевшие дети, нагие, при взгляде на которых разрывается самое жестокое сердце. Всякий раз, как мы подходили к ним, они собирались вокруг нас тысячами за милостыней. Наш владыка патриарх много сострадал им. Нас удивляло, что они находятся в таком положении, живя во дни Хмеля, когда царит правосудие и справедливость; каково же было их положение во времена ляхов, которые брали с каждой души по 10 грошей в месяц! А теперь и чужестранцы оказывают им помощь – да будет благословен Бог!
Знай, что этот Корыбутов – последний предел земли казаков, а за ним нет населения: одни покинутые земли, развалины и необработанные поля. Отсюда до Путивля шесть больших миль.
Путивльский воевода, по имени кир (господин) Никита, присылал, за три дня перед сим, в Корыбутов одного из своих служителей разузнать о нашем владыке-патриархе в этих селениях;. посланный расспрашивал о нем, переходя из места в место, ибо, по их мнению, мы сильно запоздали. Тогда наш владыка-патриарх послал чрез него письмо с благословением его господину, извещая, что приедет к нему завтра. С ним же он отправил наш багаж и тяжести при наших служителях, ибо, как мы упомянули, мы брали безвозмездно от города до города повозки и лошадей, так как из бывших с [49] нами несколько лошадей искалечились и сделались негодны.
Выехав из Корыбутова, мы проехали одну большую милю и вечером остановились на ночлег в открытом месте в полном спокойствии и безопасности: зелени было вдоволь и так безопасно, что каждый путешествует один, хотя бы имел с собою возы золота.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
От Путивля до Москвы.
I. Путивль.-Торжественная встреча патриарха.-Подношения.-Греческие монахи.
Рано утром в четверг 20 июля, в праздник св. прор. Илии, ровно через два года после нашего выезда из Алеппо, мы поднялись и проехали пять миль по безлюдным степям и чрез обширные леса, лишенные воды. Город Путивль показывался ясно издали. Мы переехали границу земли казаков и прибыли на берег глубокой реки, называемой Саими (Сейне), которая составляет предел земли московской. Тогда приехал на этот берег уполномоченный воеводы путивльского со многими вельможами; они сделали земной поклон нашему владыке-патриарху и переправили на судах на тот берег нас и нашу карету. В нее посадили нашего владыку; на берегу уже были тысячи ратников и множества народа, коих он благословил. Ратники с ружьями выстроились впереди нас длинным строем, так что от начала не видать было конца. Мы стали взбираться по крутому под ему на большую гору; от земли валахов до сего места нам не встречалось трудного пути, а только равнины и многочисленные низменности-пока не въехали на ровное место. Впереди нас двигались в полном параде [51] пешие ратники по два в ряд. Воевода ожидал нас вдали, потому что от реки до города очень далеко, но ежечасно посылал, для встречи на дороге нашего владыки-патриарха, по одному из своих приближенных, который, сойдя с коня, кланялся до земли на самом деле и говорил: "Воевода, твой ученик, спрашивает твою святость, как ты себя чувствуешь и как совершил путь. Слава Богу, что ты прибыл в добром здоровье. Мысли воеводы с тобою". Наконец, когда мы приблизились к воеводе на некоторое расстояние, он сошел с коня, а наш владыка-патриарх вышел из кареты; воевода поклонился ему до земли два раза, а в третий стукнул головою о землю-таков их всегдашний обычай. Наш владыка-патриарх благословил его крестообразно, по тому обычаю, как благословляют у московитов, ибо он поднимал благословляющую руку, изображая ею крест на его лице, обеих руках и груди, и дал ему облобызать крест и потом свою десницу; так же благословил и всех его приближенных. Так принято благословлять в этой стране в особенности; благословение человека архиереем издали им неизвестно; он должен их стукнуть пальцами, чтобы они удостоверились.