Виктор Савченко - Авантюристы гражданской войны: историческое расследование
В июле части Дыбенко пытаются вернуть захваченные «белыми» Екатеринослав. Командующему удается поднять остатки своей «армии» в контрнаступление. Но взять город и удержать его эти части уже были не в состоянии Забыв старые обиды, к Дыбенко тогда обратился Махно, прося прислать патроны и установить общий с «красными» [33] фронт. Поставленный большевиками вне закона, батька Махно со своим трехтысячным отрядом продолжал сдерживать наступление «белых» на правом берегу Днепра, у Екатеринослава.
Агенты советского информационного отдела 14-й армии докладывали, что даже Азовско-Черноморская флотилия, располагавшаяся по Днепру, «находилась в веденье Махно», в частях чувствуется «идейная тяга к батьке Махно». На сторону Махно тогда перешло несколько тысяч солдат из дивизии Дыбенко, экипажи двух бронепоездов.
Дивизия Дыбенко, которая вскоре вместо Крымской стала называться 58-й, бежав из-под Херсона, окопалась в Николаеве. В этом городе Дыбенко решает установить личную диктатуру. По сообщениям местного исполкома Советов, Дыбенко и его штаб «воюют» с властями, с коммунистами и пытаются грабить город.
Но на этот раз коммунисты изловчились и арестовали дебошира-комдива. Четыре дня он просидел в заключении, вновь ожидая расстрела за свои злодеяния. Некоторые части его дивизии переходят в Повстанческую армию батьки Махно и воюют уже не только с «белыми», но и с «красными».
Однако Дыбенко был «человеком Центра» и «историко-революционной личностью», его нелегко было покарать, особенно уездной власти. По приказу из Центра он был освобожден, хотя и отстранен от всех должностей.
В сентябре 1919 года Дыбенко уже в Москве. Он находит сильных покровителей и поступает в Академию Красной Армии, где готовят новую военную элиту. Возможно, кто-то в правительстве посчитал, что бывшему матросу с большим революционным опытом просто не хватает образования и культуры.
Только месяц проучился в Академии Дыбенко, а затем был направлен на должность командира 37-й дивизии. Белогвардейцы рвались к Москве, и в октябре 1919 года над большевистским руководством нависла реальная угроза краха. В бой бросались последние резервы. Дивизия Дыбенко воюет тогда под Тулой и Царицыном (Волгоградом). [34]
И вновь привлекается он к ответственности следственной комиссией трибунала, на этот раз по делу о неправомочном расстреле семерых красноармейцев. Ему снова удается выпутаться...
В марте 1920 года Дыбенко получает новое назначение — командиром 1-й Кавказской кавалерийской «дикой» дивизии (входила в 1-ю конную армию). Матрос стал командовать кавалерией! Не долго, правда, продержался он на этой должности.
Через два месяца его назначают командиром 2-й кавалерийской дивизии Южного фронта, что воевала против войск Врангеля и Махно. Но и на этой должности «матрос-кавалерист» долго не удержался из-за своего взбалмошного характера и отсутствия всякого опыта и всяческих знаний в управлении конницей. Девятнадцать дней дыбенковского командования дорого обошлись соединению: оно было разгромлено белогвардейской конницей генерала Барбовича, прорвавшей «красный» фронт. После этого командование посчитало нецелесообразным доверять Дыбенко конные дивизии и отозвало его доучиваться в академию.
Год 1921-й. Год всеобщего кризиса и хаоса в стране, крестьянских восстаний против большевиков для Дыбенко оказался ступенью в служебной карьере. В этот год он «зарабатывает» два ордена Красного Знамени за ликвидацию восстаний: матросов-»братишек» в родном Кронштадте и крестьян Тамбовской губернии. «Заслугой» Дыбенко, во время штурма Кронштадта, было применение «заградительных отрядов», которые стреляли «по своим» отступавшим или отказавшимся от штурма частям (подразделения 561-го полка подверглись такому обстрелу с тыла).
Для истории сохранились фотографии «триумфа» Дыбенко в Кронштадте, который он потопил в крови: «Дыбенко во главе следственной комиссии», «Дыбенко на митинге на поверженном мятежном линкоре «Петропавловск». Везде он в центре и с бесовским блеском в глазах. В Обращении «К товарищам старым морякам Кронштадта» Дыбенко призывал: «Спасайте честь славного революционного имени балтийцев, опозоренное ныне предателями. Спасайте Красный Балтийский флот!»
Во время штурма восставшей крепости 17 марта 1921 года Дыбенко возглавил сводную дивизию карателей и войска, задействованные в общем штурме. Ленину было выгодно, [35] чтобы матросов-бунтарей карал матрос, «бывший бунтарь». Тем более что восставших возглавлял матрос Степан Петреченко с Полтавщины, служивший на флоте с 1914 года, участник Октябрьской революции и приятель Дыбенко.
До сих пор мы не знаем точных цифр убитых, казненных, осужденных на медленное уничтожение в концлагере Соловки матросов-балтийцев. Историки называют от 7 до 15 тысяч жертв Кронштадта. Только смертных приговоров, санкционированных Дыбенко, было вынесено 2103. Даже тех, кому была обещана свобода за капитуляцию, отправили в концлагерь, откуда никто не вышел. М.Тухачевский писал: «Я пять лет на войне, но не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь наблюдал такую кровавую резню».
Дыбенко стал хозяином жизни и смерти своих «братишек» как комендант мятежной крепости. Вскоре он «создаст» воспоминания под названием «Мятеж», в которых опишет свои «подвиги». Эту книгу он посвятит «борцу за справедливость» — Шурочке Коллонтай. Скорее всего Коллонтай и была фактическим автором книги. Ведь матрос-командарм был малограмотен. Хотя он «написал» (или ему написали) множество книг, прославляющих особу Дыбенко: «Октябрь на Балтике», «В недрах царского флота», «Из недр царского флота к Великому Октябрю», «Революционные балтийцы»...
В апреле 1921 года Дыбенко как специалиста по подавлению восстаний направили усмирять крестьян Тамбовщины, выступивших во главе с эсером, атаманом Антоновым. Сколько на совести Дыбенко крестьянских душ, расстрелянных и изрубленных, сожженных живьем в хатах, умерщвленных отравляющими газами?!
«Миндальничать с этими мерзавцами не приходится...» — заявил Дыбенко. Даже женщин и детей не пощадили, ссылая на смерть в Сибирь.
Проявив себя за два месяца «стратегом малой войны» против своего народа и беззаветно преданным партии командиром, Дыбенко становится «героем», обласканным властью. В мае 1921 года его назначают начальником войск [36] Западного черноморского побережья (район Тирасполь — Одесса — Николаев — Херсон), где его хорошо помнили по событиям 1919 года. С июня 1921-го он одновременно стал командовать 51-й Московской (Перекопской) стрелковой дивизией.
Сведения о «деяниях» этой дивизии, когда ее «отцом» был Дыбенко, можно почерпнуть в одесских архивах. Там хранятся свидетельства чудовищных издевательств над местными жителями бойцов «славной» дивизии. В начале 1922-го, когда голод выкашивал целые деревни Юга Украины, озверевшие банды бойцов 51-й дивизии врывались в степные села, грабили, насиловали женщин, избивали мужчин. Забирали последнее, что еще не выкачали по продовольственному налогу. А сам Павел Ефимович закрывал на все это глаза, заявлял, что солдаты требуют постоянного усиленного питания. Еще он снова стал конфликтовать с местным партийным начальством. Выступая на параде своих войск 1 мая 1922 года, Дыбенко называл местных коммунистических лидеров «бездельниками» и предлагал «разогнать» исполком Одессы. Местные власти и комиссары платили ему той же монетой, требуя от центра отзыва Дыбенко с Юга Украины. Но командующий войсками Советской Украины и Крыма М.Ф. Фрунзе ограничился директивой — «неусыпно наблюдать за Дыбенко» как за ненадежным командиром.
