Жорес Трофимов - Илья Николаевич Ульянов
Судьба свела Илью Николаевича в Дворянском институте и с его бывшим учителем Александром Васильевичем Тимофеевым. Теперь он служил инспектором института.
Так складывался круг единомышленников.
Борьба с рутинерами приносила свои плоды. В решениях педагогического совета института тех лет не один раз было отмечено: телесные наказания воспитанников недопустимы, нельзя унижать их человеческое достоинство, учитель должен быть воспитателем, а не начальником, надо развивать у учащихся «гуманные начала нравственности», любовь к труду. В этих требованиях проявлялись профессиональные и гражданские позиции передовых преподавателей.
…У старшего преподавателя Дворянского института забот хватало. Надо давать уроки, проверять домашние работы, ходить с детьми на прогулки. Находилось много и других дел. Педагогический совет поручал ему анализ сочинений старшеклассников — на французском и латинском языках. Он проверял книжные фонды института, качество получаемых учебных пособий, бумаги, карандашей и так далее — вплоть до дров включительно. Что поделаешь — будни!
Но среди множества дополнительных обязанностей была у Ильи Николаевича одна постоянная. Она целиком лежала на его плечах, он нес за нее персональную ответственность не только перед институтским начальством, но и перед Казанским учебным округом. Это ведение метеонаблюдений.
Когда Илья Николаевич занимался метеонаблюдениями в Казани, там все обстояло гораздо проще. Университетская обсерватория имела новейшее оборудование. Любую неисправность в приборах сразу же устраняли специалисты. И наконец, в университете всегда можно было получить необходимую консультацию. А в Пензе приборы устаревшие, за советом и помощью обратиться не к кому.
29 июня 1855 года он отправил в Казань первую метеосводку за месяц. Дальше сообщения о погоде пошли регулярно. И не только в учебный округ. Сводки представлялись в «Общество сельского хозяйства юго-восточной России» и в Главную физическую обсерваторию. Наблюдения отнимали немало времени.
Илья Николаевич вел метеонаблюдения безвозмездно целых четыре года. Сводки, составленные им, использовались в научных трудах и исследованиях.
Систематические занятия на метеостанции позволили Илье Николаевичу написать две весьма интересные научные работы. Одна из них «О пользе метеорологических наблюдений и некоторые выводы из них для Пензы» получила одобрительный отзыв из Казанского университета. Вторая научная работа называлась «О грозе и громоотводах» и была прочитана на торжественном институтском акте в 1861 году. Она свидетельствовала о глубоких познаниях учителя физики и математики.
— В первый раз мне выпало на долю говорить перед вами, милостивые государи, — так начал свою речь Илья Николаевич, — говорить о предмете, мною изучаемом, говорить о природе. На этот раз я хочу остановить ваше внимание на явлении, которое имеет большое влияние на человека, на явлении грозы, и поговорить о средствах предохранения от нее…
Он ссылался на работы знаменитого американца Вениамина Франклина, называл имена других русских и иностранных исследователей, использовал данные французского физика и метеоролога Жана Пельтье, труды английского физика Роберта Гука — этот ученый также занимался атмосферным электричеством и проводил опыты с громоотводами.
Тема выступления была весьма актуальной. О грозах и молниях в те годы много писали виднейшие физики мира; о них с суеверным ужасом говорили неграмотные люди, от ударов молний ежегодно горели строения, леса, хлеба.
Заключая, оратор сказал:
— Итак, наука дает человеку средства оградить себя от ударов молнии, борется с предрассудками и побеждает их самыми неопровержимыми доказательствами — фактами.
Заглядывая в будущее
Почти тридцать лет Пензенской губернией управлял губернатор Панчулидзев — лицо в высшей степени омерзительное, «меломан и зверь», по выражению Н. С. Лескова. В день 25-летнего юбилея его губернаторства по городу разошлись рукописные стихи:
О ты, герой не очень крупный,
Герой лишь подлостью души,
По виду строгий, неподкупный,
Но тварь продажная в тиши…
Панчулидзев удостоился и внимания герценовского «Колокола», где был назван «патентованным вором» и «сатрапом». Окружив себя компанией родственников и друзей, губернатор жил по принципу «рука руку моет».
С губернатора брали пример. При нем полицейский и административный произвол достиг степеней небывалых. Был даже случай, когда становой пристав украл с большой дороги деревянный мост.
Но не все терпели самоуправство, принимавшее подчас невероятный характер. Недовольство порядками в губернии проявлялось то здесь, то там.
В ноябре 1860 года на годичном акте в присутствии высших чинов губернии преподаватель словесности Владимир Михайлович Логинов произнес речь «Очерк сатирического направления русской литературы в XVIII веке». Тема была исторической, оратор, говоря о Кантемире и Сумарокове, подчеркивал, что перо этих литераторов было направлено в первую очередь против таких пороков, как спесь, хвастовство, невежество высшего сословия.
— …Но борьба эта не кончилась в XVIII столетии, она перешла и в наш век и так или иначе продолжается в настоящее время.
Пензенское дворянство уловило в этих словах прозрачный намек. Разразился скандал. Нахлобучку из округа получил педагогический совет института. Виновник смятения был выдворен из учебного заведения.
Почти каждый год в губернии происходили волнения. В 1858 году рабочие чугуноплавильного завода не вышли на работу, протестуя против невыносимых условий жизни. Зачинщиков забастовки прогнали сквозь строй.
В 1859 году крестьяне, доведенные до ожесточения, громили ненавистные «питейные заведения». «Бунтовщиков» бросили за решетку. «Тюремный замок набит, в полном смысле этого слова, государственными крестьянами», — доносили жандармы в Петербург.
В 1861 году в Пензу прибыли студенты, исключенные за участие в «беспорядках» в Петербургском, Московском, Казанском и Харьковском университетах. Среди них — Дмитрий Каракозов. Власти были весьма встревожены увеличением «взрывоопасного материала» в городе.
А вскоре произошли события, прогремевшие на всю страну: в селе Кандеевка и окрестных деревнях состоялось выступление недовольных реформой крестьян.
…10 марта 1861 года в Пензе вместе с секретным циркуляром министра внутренних дел получили и несколько сот экземпляров манифеста об «освобождении». Рекомендовалось читать его по церквам, обратив особое внимание «на сохранение, при обнародовании манифеста, тишины и порядка».
