Людмила Рублевская - Рыцари и Дамы Беларуси
Но остались книги, и церкви, и память.
В 2008 году православный князь Константин Константинович Острожский был канонизирован как благоверный.
БЛАГОРОДНЫЙ АФЕРИСТ
ГРИГОРИЙ ОСТИК
В каждом роду встречаются на протяжении столетий люди разные… И герои, и трусы, и интеллектуалы, и простецы… Как свидетельствует история, «громкое» имя — это только ответственность перед предками, но не гарантия высоких душевных качеств его обладателя.
Разные персонажи были и в славном роду Остиков… Старейшина рода Кристиан Остик в 1413 году принял герб «Трубы», один из его сыновей, Радзивилл, дал начало роду Радзивиллов, потомки другого сына Станислава, остались Остиками. В Беларуси владели Остики землями возле Осиповичей и на Минщине, но благополучие рода, а главное, его репутация прервались на Григории Остике. Этот самый Григорий стал главным героем поэмы, изданной в 1580 году в Вильно, в типографии Николая Криштофа Радзивилла. Хотя, правильнее будет сказать: не героем, а антигероем… Поэма называется «Плач несчастного Григория Остика, за его поступок лишенного чести и осужденного на смерть в 1580 году, месяца июня 15 дня в Вильно». Автор зашифровал свое имя в первых буквах строк предисловия к поэме: Станислаус Лаврентий. Впрочем, о нем, кроме имени, ничего не известно.
Первые строки поэмы звучат в переводе со старопольского так:
Плачу, вязень няшчасны, гора напаткаўшы,
На дурных сваiх справах галаву зламаўшы.
Наракаю на волю — воляй карыстаўся,
З ёй па свеце шырокiм дзе хацеў бадзяўся.
За нiшто стан лiчыў свой, як i годнасць стану,
Не хацеў быць нiкому верным i адданым.
Горда справу пачаўшы, ужо не мог спынiцца,
I не думаў, чым справа можа завяршыцца.
Не былi мне за прыклад годных продкаў справы,
Што памерлi, сканалi ў самы росквiт славы.
Что же такого натворил несчастный Григорий Остик, если сведения о его преступлении распространялись по Речи Посполитой даже в печатном виде?
С родом Остиков я столкнулась, когда писала об Иване Литоворе Хрептовиче, воеводе, попавшем в московский плен после битвы 1500 года на реке Ведроша вместе с другом, надворным маршалком Григорием Остиком, и другими знатными рыцарями. Остик и Хрептович, мужественно перенося тяготы неволи, договорились по освобождении поженить своих детей. Так вот, тот храбрый воин Григорий Остик, отказавшийся служить московскому князю и потому просидевший девять лет в темнице, ставший потом троцким воеводой, приходится нашему антигерою дедом.
У Григория Остика имелись два брата, Николай и Юрий, оба в поэме восхваляются. А вот Григорий с детства отличался характером авантюрным и буйным. Изначально богатства достались ему немалые, его женили на дочке витебского воеводы Юрия Насиловского, родился наследник. Но Григорию полюбилась другая. Он бросает жену и сына и открыто живет во грехе.
Вокруг буйного пана образовывается, как водится, целая компания таких же любителей пиров и азартных игр. Постепенно родительское наследство растрачивается… Благо в окружении хватает авантюристов и жуликов — Григорий Остик начинает грабить соседей. Подделывает печати, стряпает фальшивые документы и отсуживает имения и деньги. Не стесняется прибегать и к грубой силе. В поэме осталось страшное описание захвата им деревни Шевелянцы (Шавьи), в которой люди Остика вырезали всех мужчин, а женщин отдали в жены слугам:
Шавялянцы са мною доўга не змаглiся,
I маёмасць, i хаты мне iх дасталiся.
Плачуць бедныя дзецi, па бацьках рыдаюць,
I сыны iх пакутна слёзы пралiваюць.
З тых бацькоў хто забiты, хто пачвартаваны,
На варотах ля дома iншы ўкрыжаваны.
А самiх бедных жонак за сваiх малойцаў,
Канюхоў, выдаў тут жа, iх мужоў забойцаў.
Помимо всего прочего, Остик становится еще и фальшивомонетчиком. В своем имении Коварск устраивает целую фабрику по изготовлению поддельных монет и печатей, причем от мастеров, которые изготавливали оборудование, избавляется прямотаки в духе мафиози.
Брат Григория, Николай, умирает рано, а вот другой, Юрий, делает хорошую карьеру. Его назначают воеводой мстиславским, потом смоленским, судьей браславским, он участвует в политике, приумножает имения. Приходится ему и помогать непутевому Остику. Григорий называет брата заступником… И не зря: тот не однажды спасает авантюриста от неминуемого наказания. Ведь в поисках поживы Остика не останавливают такие «эфемерные» вещи, как присяга и долг перед Родиной.
В 1572 году умирает король Жигимонт Август, не оставив наследников. Магнаты тут же создают группировки и начинают делить трон, становясь на сторону кандидатов. Одним из претендентов на польскую корону был Иван Грозный. И Остик предлагает русскому царю сотрудничество. Возможно, жестокий аферист просчитал, что при дворе Ивана Грозного ему самое место — на родине о Григории шла плохая слава, ему не находилось должностей и званий. Неизвестно, как много сведений Остик успел сообщить царю, но слуга, который вез его письма в Москву, был схвачен. Слугу казнили на месте, проще говоря, зарубили мечом, а вот Остика спас брат. Благо было бескоролевье, и поступок не посчитали шпионским. Григорий каялся, уверял Юрия, что подобное больше не повторится… Покорно внимал упрекам… Между тем Юрий умирает, не оставив наследников. Григорий не мог не воспользоваться ситуацией и попытался отсудить часть владений у вдовы, второй жены Юрия Магдалены Брамовской. Но в завещании Юрия ясно сказано: единственная наследница — жена! Тогда Григорий подделывает документ, согласно которому брат остался должен ему 20 тысяч коп грошей. А чтобы сделать свое слово более весомым в сравнении со словами Магдалены, распускает слух, что она отравила мужа. Чтобы избежать позорных и долгих разбирательств, Брамовской пришлось уступить родственнику часть имений, в том числе местечко Ворняны.
В 1575 году польским королем становится Стефан Баторий. Но Остик не унимается и поддерживает переписку с русским царем. Собственно говоря, его поступок трудно назвать чемто исключительным. Многие из шляхты не поддерживали нового короля, который стремился к упрочению королевской власти, естественно, в ущерб шляхетской вольнице. К тому же при Батории усилилось давление на православных, и восточный сосед в этом случае, естественно, был союзником. Конечно, Ивана Грозного на троне видеть хотел мало кто — наслышаны были, в том числе от перебежчика Курбского, о его жестокостях. Но была, например, партия, предлагавшая продвигать на трон Речи Посполитой более кроткого царевича Федора. Впрочем, Григорий Остик вряд ли руководствовался какимито высокими соображениями. Он элементарно пытался заработать, шпионя на чужое государство и надеясь в случае смены власти получить теплое местечко. Да и никаких государственных тайн сообщить не мог.
