Борис Барков - Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты
— Что говорят в армии?
— Говорят, что ваше сиятельство раздали ордена плохим офицерам, — доложил Ставроков.
— Да ведь и орден-то плох, — заметил Суворов.
* * *Победы Суворова в Италии встревожили французское республиканское правительство. Им было назначено два миллиона ливров в награду тому, кто привезет голову русского полководца.
Узнав об этом, Суворов велел привести одного из пленных французов, объявил ему, что дарует свободу, и добавил:
— Желаю тебе счастливой дороги: не забудь только объявить своей Директории, что очень дорого оценили мою голову. Ведь у нее и денег таких нет. Скажи Директории: я постараюсь сам принести к ним мою голову вместе с руками.
* * *Суворов любил, чтобы каждого начальника подчиненные называли по-русски, по имени и отчеству. Присланного от адмирала Федора Федоровича Ушакова иностранного офицера с известием о взятии Корфу он спросил:
— Здоров ли друг мой Федор Федорович?
Немец стал в тупик, не зная, о ком спрашивает полководец. Тогда ему шепнули, что об Ушакове, и он, как будто очнувшись, сказал:
— Ах да, господин адмирал фон Ушаков здоров.
— Возьми к себе свое фон и раздавай кому хочешь, а победителя турецкого флота на Черном море, потрясшего Дарданеллы и покорившего Корфу, называй Федор Федорович Ушаков! — вскричал Суворов с гневом.
* * *Однажды среди разговора с графом Ростопчиным, и когда тот — по собственному уверению — обратись весь в слух и внимание, Суворов вдруг остановился и запел… петухом.
— Как это можно! — с негодованием воскликнул вельможный граф.
— Поживи с мое — запоешь и курицей, — ответил полководец.
* * *Раз на придворном балу, желая оказать внимание фельдмаршалу, государыня спросила:
— Чем потчевать дорогого гостя?
— Благослови, царица, водкой, — попросил Суворов.
— Но что скажут красавицы фрейлины, которые будут с вами разговаривать? — заметила Екатерина II.
— Они почувствуют, что с ними говорит солдат.
* * *Суворов уверял, что у него семь ран: две получены на войне, а пять при дворе, и эти последние, по его словам, были гораздо мучительнее первых.
* * *Один офицер, которого Суворов очень любил и уважал как храброго воина, был очень несдержан на язык, чем нажил себе таких врагов, что и служить ему стало невмочь.
Как-то Суворов позвал его к себе, закрыл дверь и как чрезвычайный секрет сказал ему о том, что у него имеется очень опасный враг, который на каждом шагу ему вредит и мешает.
Офицер сказал, что не знает, о ком и думать, тогда Суворов подошел вплотную к офицеру и шепнул ему:
— Высунь язык!
Тот послушался.
Суворов, показывая на его язык, сказал:
— Вот он! Вот кто твой самый лютый враг.
* * *На совет осматривавшего его доктора поехать на целебные воды полечиться Суворов раздраженно ответил:
— Помилуй бог! Что тебе вздумалось? Туда посылай здоровых богачей, прихрамывающих игроков, интриганов и всякую сволочь. Там пусть они купаются в грязи, я же истинно болен. Мне нужна молитва, в деревне изба, баня, кашица и квас.
* * *Жена одного офицера как-то пожаловалась Суворову на своего мужа.
— Ваша светлость, он со мною плохо обращается.
— Это меня не касается, — ответил полководец.
— Но он за глаза и вас ругает…
— А это, матушка, тебя не касается.
* * *В самые лютые морозы Суворов одевался очень легко. Императрица Екатерина II подарила ему шубу и повелела обязательно ее носить. Суворов, не желая изменять своей привычке, но принужденный повиноваться воле государыни, придумал такую хитрость: он всюду возил с собой дарованную шубу, но не надевал на себя, а держал ее на коленях.
* * *Во время путешествия императрицы Екатерины на юг, когда государыня щедро раздавала награды и подарки, Суворову была пожалована драгоценная табакерка с вензелем императрицы. Это дало повод Суворову написать одному из своих управляющих: «А я за гулянье получил табакерку в семь тысяч рублей».
* * *О взятии Варшавы в 1794 году Суворов донес императрице: «Всемилостивейшая государыня! Ура! Варшава наша».
Императрица ответила столь же лаконически: «Ура! Фельдмаршал Суворов!»
* * *Возвращение Суворова после окончания Польской кампании было отмечено рядом торжеств. Его поселили в Таврическом дворце. Государыня пожаловала ему драгоценную табакерку с изображением Александра Македонского. При этом она сказала:
— Никому так не прилично иметь портрет тезки вашего, как вам, Александр Васильевич!.. Вы велики, как он!..
* * *Государь Павел I повелел, чтобы Суворову отдавались военные почести, подобно особе государя и даже в его присутствии, возведя Суворова в звание генералиссимуса российских войск. По получении высочайшего рескрипта Суворов воскликнул:
— Помилуй бог, велика милость, велик чин: он меня придавит!.. Недолго мне жить!
* * *Милостью и лаской Павел I как будто хотел наградить Суворова за претерпенные им страдания. Он сам надел на него цепь ордена Святого Иоанна Иерусалимского II степени.
— Боже, спаси царя! — воскликнул Суворов.
— Тебе спасать царей! — сказал император.
* * *Император Павел I показывал на вахтпараде Суворову ученье батальона Преображенского полка и спрашивал несколько раз фельдмаршала:
— Как вы, Александр Васильевич, находите наше ученье?
— Помилуй бог! Хорошо, прекрасно, ваше величество, да тихо вперед подаются.
Император вдруг говорит Суворову:
— Ну, Александр Васильевич, прокомандуйте по-вашему. Слушать команду фельдмаршала! — изрек государь.
Не прошло десяти минут, гренадеры бросились в ров, перебежали по льду, вскарабкались на бастионы и Суворова туда же подняли и громче прежнего грянули «ура»! Суворов на бастионе знамя держит правой рукой, а левой снял шляпу в знак поздравления государя с победой.
* * *Суворов всегда сторонился слишком роскошных пиров. Князь Потемкин не раз навязывался к нему на званый обед, и наконец Суворов вынужден был пригласить Потемкина с его многочисленной свитой.
Когда гости прибыли, их взорам предстал великолепный стол. Однако сам хозяин ни к чему не притронулся под предлогом поста и недомогания. На другой день метрдотель принес Суворову счет, превышавший тысячу рублей. Полководец переадресовал его князю, сделав на нем надпись: «Я ничего не ел».
