Жорж Бордонов - Мольер
Моро, сын позументщика (с 1626 по 1632), Жан Буше (с 1635 по 1641), Жак Броше, сын королевского стрелка (с 1640 по 1646). Лет им от пятнадцати до двадцати. О них стоит упомянуть, потому что они были товарищами Жана-Батиста. Жан II Поклен обращается с ними не лучше и не хуже, чем с собственным сыном. Вместе с ними будущий Мольер приобщается к профессии своего отца, учится ремеслу обойщика — может быть, с прохладцей, а может быть, и он захвачен азартом соревнования, той атмосферой подъема и веселой бодрости, которая царит в мастерской. Жан II пользуется такой доброй репутацией, что знатные господа отдают своих слуг на воспитание в его семейство: так, некоего Габриеля Фрюнжело из дома кардинала Лионского привозит на улицу Сент-Оноре Франсуаза де Сувре, маркиза де Лансак; англичанин, Уильям Нелсон, который служит у графини Дерби, попадает сюда через Жана де Монконтура, сьера де Шандо. Из этого видно, что за клиенты бывают в Обезьяньем домике.
С раннего детства Мольер мог наблюдать людей, которых при других обстоятельствах он видел бы лишь мельком и издали; он запоминает манеры, речи этих маркизов и маркиз, которых впоследствии будет так замечательно изображать на сцене и на бумаге. Но — неслыханная удача! — он знает и оборотную сторону медали благодаря неизбежному общению со слугами; это промежуточная среда, зачастую двусмысленная, иногда не слишком привлекательная, но всегда живописная. Ему не приходилось придумывать все проделки плутоватых слуг в своих комедиях, достаточно было просто обратиться к воспоминаниям счастливых детских лет.
Счастливых? Кто знает! Жан II Поклен человек очень занятой. У него семья на руках. Главная его забота — зарабатывать деньги, подниматься по социальной лестнице. Он самолюбив. Он не хочет ударить в грязь лицом перед женой, которая происходит из более богатой семьи, имеет дело со знатными дамами и вдобавок кокетлива. Добиться успеха для него вопрос чести. О характере Мари Крессе нам ничего не известно. Но будь она и самой нежной из матерей, все равно она не может уделять много внимания Жану-Батисту: она постоянно беременна или рожает, а в последние годы, наверно, и болезнь дает себя знать. Зато у нас много красноречивых свидетельств, согласно говорящих о почти женской чувствительности Мольера, о его жажде быть любимым. Все эти свидетельства относятся к зрелому возрасту, когда, очевидно, он уже был закален опытом, разными событиями своей жизни. Тем более у нас все основания думать, что ребенком он был легко ранимым, замкнутым и мечтательным, а единственным его другом, поверенным его секретов был дед — Луи Крессе.
В 1632 году в Обезьяний домик приходит беда. Мари Крессе, изнуренная частыми беременностями, умирает 10 мая. Ей тридцать один год. Хоронят ее на следующий день: «Во вторник 11 мая 1632 года погребальное шествие и большая служба по усопшей досточтимой Марии Крессе, при жизни жене досточтимого Жеана Поклена, обойщика и камердинера короля, проживающего по улице Сент-Оноре; погребена на кладбище Инносан» (Похоронная книга церкви Святого Евстахия).
Опекуном назначают отца, вторым опекуном — Луи Крессе, что приносит лишь чисто юридическое разрешение возникших проблем. Жан II Поклен остается вдовцом, со своим горем и со своими обязанностями — хозяйничать в мастерской, вести дом, воспитывать четверых сирот, из которых старшему десять лет, младшей — четыре года. Помогает ему только одна служанка, Мари де Ларош; управляться со всем она, конечно, не может. Агнеса Мазюэль слишком занята собственным заведением и другими своими детьми, у которых дела идут хуже, чем у старшего сына. Вторая бабушка, Мари Аслен, как будто вообще не хочет обременять себя заботами об этой детворе. Возможно, она, как часто бывает, считает зятя виновным в преждевременной смерти дочери. Во времена Людовика XIII десятилетний ребенок куда взрослее, чем в наши дни. В эти месяцы после смерти матери Жан-Батист, должно быть, многое понял и приобрел грустный и горький, если не безысходно мрачный, взгляд на вещи. Обезьяньему домику без женщины не обойтись. По любви ли или по необходимости, Жан II Поклен меньше чем через год женится на Катрине Флёретт. Она дочь Эсташа Флёретта, шорных дел мастера, и Денизы Фубер. Брачный контракт подписан 11 апреля 1633 года, венчание происходит 30 мая в церкви Сен-Жермен-л'Осеруа. Невеста приносит в приданое 3200 ливров. Через несколько месяцев Жан II покупает дом «Под образом святого Христофора», на территории Центрального рынка. Впрочем, дом этот сдается внаем, и Жан II поселится в нем окончательно только в 1643 году, изрядно его переделав. Катрине Флёретт уготован не лучший жребий, чем первой супруге Жана II. В 1634 году у нее рождается дочь, Катрина-Эсперанс; в 1635 — ребенок, проживший всего несколько дней; в 1636 году она умирает родами третьего ребенка, дочери Маргариты. Жан II снова остается вдовцом, на этот раз с пятью детьми. Больше он не женится. О характере Катрины Флёретт нам известно не больше, чем о душевном складе Мари Крессе.
Некоторые биографы видят в Катрине Флёретт прототип злой мачехи из мольеровских произведений. Они уверяют также, что первое представление о старикашке, увивающемся за молоденькой, Мольер получил, наблюдая за отцом и его второй женой. Эти догадки ни на чем не основаны. Вполне возможно, что Жан-Батист, напротив, питал к своей юной мачехе восхищение и нежность, а вовсе не неприязнь.
КЛЕРМОНСКИЕ ИЕЗУИТЫ
Тем временем важное происшествие круто меняет его жизнь. Приблизительно в 1635 году он поступает в Клермонский коллеж. Изначально он не был предназначен судьбой для ученья. Какое событие должно было вмешаться в жизнь семьи, чтобы Жан II Поклен принял такое решение? По Гримаре:
«Вернувшись однажды из театра, отец спросил его, почему с некоторых пор он сделался так печален. Юный Поклен был не в силах противиться желанию открыться отцу в своих чувствах: он признался, что не может свыкнуться со своим ремеслом (обойщика) и что отец доставил бы ему истинную радость, послав его учиться. Дед, который присутствовал при этом объяснении, подкрепил весьма разумными доводами просьбу внука. Отец уступил и решился отдать его в Коллеж Иезуитов.
Юный Поклен был от рождения наделен столь счастливыми способностями к наукам, что весь курс — не только древние языки, но и философию — прошел за пять лет».
Биография Гримаре при всей ее привлекательности, конечно, больше похожа на роман, где все концы сходятся с концами, все причины и следствия слишком плотно пригнаны друг к другу. И снова — нелюбовь Мольера к ремеслу обойщика ничем не доказана. Я думаю, дело было совсем не в этом. В царствование Людовика XIII приказы отца не обсуждаются. Сын беспрекословно их выполняет, его собственные желания в счет не идут. Если его предназначили отцу в преемники, зачем ему учиться? Он и так знает достаточно, чтобы вести дела. Если в Клермонском коллеже, питомнике юных аристократов, он попадет в изысканное общество, не будет ли это чревато отвращением к отцовской лавке и мастерской? Есть все основания полагать, что Луи Крессе не пришлось долго упрашивать Жана II Поклена. Купив должность «обойщика на постоянной службе короля», он поднялся на ступеньку выше: эта должность дает право на первое дворянское звание. Раз Жан-Батист обнаружил способности к ученью, он довершит восхождение семьи: пробьется в судейское сословие, то есть в дворянство мантии, о принадлежности к которому мечтает для своих потомков мужского пола каждый добрый буржуа в Париже. Коллеж, конечно, обойдется недешево; но даже если от диплома придется отказаться, мальчик по крайней мере завяжет полезные на будущее знакомства. Как бы дело ни повернулось, кто-нибудь из младших позаботится об Обезьяньем домике. В любом случае эта операция сулит выигрыш.
