Джерри Хопкинс - Никто не выйдет отсюда живым
Он переселился в полупристройку за женским пансионом, в трёх кварталах от университета. За это он платил 50 долларов в месяц, половину той суммы, что посылали ему бабушка с дедушкой. Родители тоже присылали ему денег, когда он просил их об этом в письмах.
Каждый месяц ему нужно было писать письмо, чтобы получить чек, – говорит его брат Энди. – Он бы не стал писать о свиданиях или о чём-то другом. Он сочинял байки. О том, как однажды он был в кинотеатре, когда вдруг начался пожар, и все в панике бросились к дверям, и только он один остался спокоен. Он выскочил на сцену, сел за пианино и спел песню, успокоив публику, так что люди потихоньку вышли из кинотеатра. В другом письме было подробное описание того, как на глазах у Джима парня затянуло в болото.
Во втором триместре Джим прослушал два важных курса. Он сдал экзамен по философии протеста, изучив работы мыслителей, которые критически или скептически относились к философской традиции – Монтеня, Руссо, Хьюма, Сартра, Хайдеггера и любимого Джимом Ницше. Второй курс был посвящён поведению коллектива, психологии толпы.
Профессор Джеймс Гешвендер был невысоким полным человеком с тёмными волосами; Джим был одним из лучших его студентов. “Он умел втянуть профессора в поразительные дискуссии, – говорит однокурсник Джима Брайан Гейтс, – а мы, все остальные, сидели ошеломлённые. Джим, казалось, так много знал о человеческой природе! Он учился, не прилагая особых усилий. Я подолгу сидел над книгами, а Джим, можно было подумать, писал их. Профессор считался с ним и говорил нам, что последний реферат Джима был лучшим из тех, что он когда-либо читал у студентов с довольно ограниченной образовательной подготовкой, какая была у Джима. На самом деле, говорил он, этот реферат заслуживает внимания как какая -нибудь кандидатская работа”.
Ещё в школе Джим прочитал фрейдистскую интерпретацию книги Нормана О. Брауна “Жизнь против Смерти”, и тезис о том, что человечество не подозревает о многих из своих собственных враждебных жизни страстей и бессознательно стремится к саморазрушению, сильно его привлекал. Подавление желаний являлось причиной не только индивидуальных неврозов, но также и социальной патологии вообще. Джим делал вывод, что толпа могла переживать сексуальные неврозы подобно неврозам у отдельных людей, и что эти психические расстройства можно быстро и эффективно диагностировать, а потом и “лечить”.
Преподаватель был в восторге! “Последние занятия были посвящены обсуждению рефератов, говорит Брайан, – и Гешвендер с Джимом говорили за всех. Они оставляли нас далеко позади. Мы даже не понимали, о чём они говорили”.
Желая проверить свою теорию, Джим побуждал своих знакомых присоединиться к нему, чтобы “свалить” одного университетского оратора.
Я могу взглянуть на толпу, – говорил он своим друзьям, – я могу просто взглянуть на неё. Это всё, правда, очень научно, но я могу психологически диагностировать толпу. Даже всего четверо из нас, встав в нужных местах, могут перевернуть толпу. Мы можем вылечить её. Мы можем дать ей любовь. Мы можем сделать её мятежной.
Друзья Джима безучастно смотрели на него.
Эй, ребята, – сказал Джим, – вы даже не хотите попробовать?
Друзья ушли.
На выходные Джим часто ездил за две сотни миль в Клируотер, чтобы встретиться с Мэри. Он приходил в восторг от её простодушия, от её моральной и физической чистоты. Она пела и танцевала. Ей нравилось босиком гулять под дождём.
Кроме Мэри, единственным близким другом Джима в течение второго триместра был Брайан Гейтс, который был немного похож на Базиля Рэтбоуна в молодости, а его отец, как и отец Джима, по меньшей мере пол-жизни был военным. Когда Джим упрекал Брайана за то, что тот учится на коммерсанта, Брайан соглашался, что это было поверхностно и совершенно необдуманно. Когда он добродушно “не позволил” Джиму заняться той же карьерой, это укрепило их отношения. Неудивительно, что Джим предложил Брайану составить ему компанию в путешествии автостопом по Соединённым Штатам после окончания триместра в апреле.
За Джимом укрепилась стойкая слава путешественника автостопом. Несколько раз во время подобных поездок между Талахасси и Клируотером он отказывался от попутки – один раз после часового стояния под дождём – просто потому, что водитель выглядел “неинтересно”. Брайан подумал и согласился.
Джим и Брайан задержались на две недели в Клируотере, где Джим строил планы о том, чтобы в июне, после окончания школы, Мэри присоединилась к нему в Калифорнии. В ЛосАнджелесе они собирались вместе найти жильё и работу и поступить в Калифорнийский университет. Тогда, говорил он Мэри, он сможет осуществить мечту своей жизни – поступить в киношколу, чтобы научиться там переводить свои идеи и фантазии на плёнку. После этого Джим и Брайан отправились на запад, проведя шесть дней в дороге, которой мог бы гордиться и Джек Керуак.
В Мобиле, штат Алабама, в четыре утра они были арестованы полицией, а на следующий день в Новом Орлеане Джим рычал, по его словам, “выходя за рамки приличий”, пытаясь пообщаться с (как он думал) барменом-гермафродитом, затем ему захотелось познакомиться с лесбиянкой, но её любовница вытащила нож и грозилась его зарезать. В Восточном Техасе они познакомились с кузиной вице -президента Линдона Джонсона, и она взяла их с собой на его родину и на ранчо, где их накормили целиком зажаренной тушей коровы и представили тёте Джонсона. В полночь на Харес они приехали в Мексику, и всю ночь Джим на своём “среднешкольном” испанском проговорил в какой-то забегаловке с мексиканской проституткой. В Фониксе они в шесть утра познакомились с девушкой, которая сразу же им сказала: “Я могу так же хорошо, как вы, мне нужен мужчина и мне нужен кроват”, что заставило Брайана схватиться за руль и направить машину к обочине.
Давай, парень, давай поймаем её на слове, – сказал Джим.
В шесть утра она хочет пригласить нас к себе в дом? Нет. Ты как хочешь, а я уезжаю отсюда.
В задумчивости Джим последовал за другом.
На следующий день в Коронадо им стало тоскливо. Во-первых, мать Джима сказала ему, что он не смеет войти в дом, пока не подстрижётся. Кроме того, она заявила, что недовольна его путешествием автостопом, после того, как она выслала ему деньги на самолёт. Позже она весьма не одобряла его регулярные поездки в Сан-Диего, где они с Брайаном посещали игорные дома и грубые флотские бары. Но больше всего её выводило из себя заявление Джима о том, что он собирается в Лос-Анджелес поступать в УКЛА* [*Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.].
– Хотя бы дождись, пока вернётся домой твой отец, – говорила она, – только дождись его. Он будет дома меньше, чем через месяц, и…
