Василий Новиков - И. С. Тургенев в Тульском крае
В своих мемуарах собиратель украинских песен и сказок Л. М. Жемчужников рассказывает, что он был участником одного из состязаний певцов, устроенного на квартире у Тургенева.
«Как Тургеневу, так и Анненкову пение русских песен пришлось более по душе»9, — писал автор воспоминаний. Один из участников вечера, К. А. Горбунов, исполнял песни «Ох, да не одна-то во поле дороженька пролегала» и «Ох ты, степь моя, степь Моздокская».
В газете «Тульские губернские ведомости», в 24-м номере за 1852 год опубликована статья, которая называлась: «Загадки, собранные в Черни и Чернском уезде и 17 песен». Эти песни записаны почти одновременно с выходом в свет тургеневских «Певцов». Тут протяжные и плясовые, грустные и веселые, хороводные и патриотические. Думается, что если не все, то многие из них писатель мог слышать, как их пели крестьянские девушки нашего края. Песни эти близки по содержанию и направленности тем, которые Тургенев услышал в Лритынном кабачке.
Тургенев положил начало художественному изображению исполнения народных песен. Вслед за ним подобные изображения появились в произведениях писателей А. И. Левитова, Д. Н. Мамина-Сибиряка, В. Г. Короленко, А. М. Горького и других.
Местные краеведы детально обследовали то место, где находилось описанное Тургеневым сельцо Колотовка. Ими обнаружено много предметов, подтверждающих, что здесь было крестьянское жилье вместе с подсобными пристройками для скота и с плетневыми сараями для кормов.
«У самой головы оврага, — говорится в рассказе «Певцы», — в нескольких шагах от той точки, где он начинается узкой трещиной, стоит небольшая четверо-угольная избушка, стоит одна, отдельно от других. Она крыта соломой, с трубой; одно окно, словно зоркий глаз, обращено к оврагу и в зимние вечера, освещенное изнутри, далеко виднеется в тусклом тумане мороза и не одному проезжему мужичку мерцает путеводной звездою. Над дверью избушки прибита голубая дощечка: эта избушка — кабак, прозванный «Притынным»10.
В рассказе Тургенев упоминает, что деревня состоит «за каким-то петербургским немцем». Фамилия этого немца была Пейч. Его дочь О. А. Пейч вышла замуж за чернского помещика П. Н. Карпова. Колотовка была отдана ей в приданое.
Как видно из дневниковых записей Л. Н. Толстого за 1856 год, он был знаком с Карповым. Эта фамилия упоминается Толстым несколько раз. Так, 9 июля 1856 года в Покровском (усадьбе сестры писателя М. Н. Толстой, которая находилась в Чернском уезде — в пяти верстах от Колотовки) Толстой записал: «Были Карпов, Шеншин и Беер».
В Покровское, к Марии Николаевне Толстой в это время часто наведывался и Тургенев. С Толстой он познакомился еще в 1854 году, а через нее с ее братом Львом Николаевичем. Надо полагать, что Тургенев был знаком и с новым владельцем Колотовки.
Вторично фамилия Карпова упоминается в дневнике Толстого от 13 октября 1856 года, в записи, сделанной в Покровском11.
Тургенев подметил страшную разоренность жителей Колотовки (по официальным источникам, она называлась Чаплыгино, Никольское тож).
О жизни крепостных этого сельца можно иметь некоторое представление, познакомившись с донесением самого владельца деревни.
30 августа 1858 года П. Н. Карпов сообщал о своем имении Чаплыгино (она же Колотовка) следующие данные.
В сельце проживали 63 мужчины и 58 женщин. За крестьянами числилось всего 114 десятин земли. За помещиком в два раза больше. Крепостные обязаны были выполнять повинности: казенные — платить подати, чинить мосты и дороги, отбывать подводную повинность; господские — «Четыре дня в неделю для обработки господских полей». Заметим, что во всей округе помещики заставляли работать крепостных на себя три дня в неделю, а в Колотовке — четыре.
На вопрос о грамотности владелец деревни ответил: «Грамотных нет».
Основное занятие крестьян — земледелие, в свободное время — извоз. Владелец признавал, что он получил «средний валовой доход с десятины пахотной земли 5 руб. 50 коп., до 7 рублей при крепостной обработке». Господский хлеб возили для продажи в Белев и Мценск.
Из этих, хотя и скудных, данных о положении крестьян, значительно автором записей завуалированных, все же проглядывала страшная эксплуатация и бесправие жителей Колотовки.
Под этими сведениями стояла подпись: «Чернский помещик неслужащий дворянин Петр Николаевич Карпов». Этот документ находится в Государственном архиве Тульской области в фонде Тульского губернского правления. Дело называется «Подробные сведения о состоянии имений разных владельцев Тульской губернии». Сведения потребовались губернским властям накануне царской реформы 1861 г. Данные были собраны в спешном порядке в течение 1858 года12.
«Всем окрестным жителям хорошо известна дорога в Колотовку: они ездят туда охотно и часто», — говорится в рассказе Тургенева. Дело в том, что вблизи Колотовки в те времена проходил большак из Черни в Белев. Он пролегал через село Белино и деревню Ери-но, возле которых остатки большака сохранились и поныне, как и населенные пункты с таким названием. Они находятся в пяти-шести километрах от Колотовки. Недалеко от Колотовки был маленький поселок, носивший название Еськово. Он не сохранился. А вот деревня Беськово, что находилась в нескольких верстах от Притынного кабачка, хорошо в округе известна. Она перестала существовать только в наши дни. Мы останавливаем внимание читателя на этих названиях потому, что Тургенев о них упоминает в своих письмах и некоторых произведениях. А ведь это окрестности Колотовки.
Критикуя некоторых литераторов, Тургенев в письме к издателю «Вестника Европы» М. М. Стасюлевичу от 5 января 1879 года писал, что в наших местах «живет старинная поговорка: «бойся Еськова, Беськова, Ерина, Белина» (в этих 4 деревнях происходили когда-то грабежи)», — поясняет писатель. В конце письма он вновь напомнил: «Оканчиваю повторением: «бойтесь (литературных) Еськова, Беськова, Ерина, Белина!»13
А еще раньше писатель говорил об этих деревнях в повести «Степной король Лир». Один из героев этого произведения Слеткин, сокрушаясь по поводу того, что у него целый полуосьминник овса «какой-то злодей выкосил», восклицал: «Вот уж точно правду говорят, что не верь Еськову, Беськову, Ерину, Белину»14.
В исследовательской литературе можно встретить разные высказывания о том, кто явился прототипом Якова Турка.
В некоторых мемуарных свидетельствах есть прямое отождествление Якова Турка с Яковом Пасынковым, потомки которого и сейчас живут в Спасском. Крепостной Варвары Петровны, имя которого не было указано, в своих воспоминаниях, опубликованных в 1885 году, говорил, что Яков Пасынков еще жив. Он работал в Москве у какой-то знаменитой купчихи в кучерах. Автор воспоминаний узнал от своего отца, что происходил Пасынков от пленной турчанки. Отсюда и получил прозвище Турка. Некоторое время еще при жизни Варвары Петровны Тургеневой Пасынков работал на бумажной фабрике в селе Тургенево.
