Уолтер Лорд - День позора
Радиостанция флота, расположенная на мысе Бишоп, слышала разговор между "Уордом" и "Кондором", но никому об этом не сообщила. Межкорабельные переговоры были не их делом. "Уорд" ничего официально не докладывал, не докладывал и "Кондор". "Кондор" только сообщил, что он что-то заметил. А может быть никакой подводной, лодки там и вообще не было.
Но в любом случае, это не была лодка младшего лейтенанта Кацуо Сакамаки. До половины шестого утра она еще не была готова к спуску, опоздав на добрых два часа от установленного планом времени. Предпринимались последние усилия починить сломавшийся гирокомпас. Затем наступил очередной раунд церемониальных прощаний.
Когда командир подводной лодки "Джи-24" капитан 3-го ранга Хироси Ханабуса спросил, не отменить ли спуск на воду "малютки" из-за сломанного гирокомпаса, Сакамаки гордо ответил: "Командир, я иду в бой!" Затем, повернувшись лицом к берегу, Сакамаки и его матрос хором воскликнули: "На Перл-Харбор!".
Уже начинался рассвет, когда Сакамаки и Инагаки спустились с рубки "Джи-24" и протиснулись в люк "малютки". Каждый держал в левой руке по бутылке вина и мешочек с завтраком, поскольку правая нужна была для прощальных рукопожатий.
Друг Сакамаки - младший лейтенант Хирово - залезая в люк своей "малютки" на палубе подводной лодки "Джи-20", заметил: "Мы чувствуем себя как школьники, собирающиеся на пикник".
Сам Сакамаки был далек от подобных мыслей. Ни он, ни Инагаки ничего не сказали, протискиваясь в люк "малютки" и задраивая его за собой. Подводная лодка "Джи-24" медленно погрузилась. Матросы напряженно ждали команды, чтобы отдать четыре рыма, удерживающих малютку на палубе.
Сакамаки и Инагаки также ждали, запустив на "малютке" электромотор. Они чувствовали, как "Джи-24" набирает скорость, чтобы сообщить им лучший старт. Внезапно раздался громкий лязг стали. Рымы упали по бортам, и "малютка" освободилась от океанской "мамы". И немедленно все пошло кувырком. Вместо того, чтобы двинуться вперед на ровном киле, "малютка" почти вертикально нырнула вниз. Сакамаки выключил мотор и стал пытаться откорректировать дифферент своего карликового подводного суденышка.
Глава 4.
"Ты бы удивилась, узнав, что здесь творится"
Лейтенант Харуо Такеда - тридцатилетний авиатехник с тяжелого крейсера "Тоне" - чувствовал, как его все сильнее охватывает беспокойство. Крейсер "Тоне" вместе со всем соединением Нагумо продолжал полным ходом двигаться в южном направлении, находясь уже менее чем в 250 милях от острова Оаху.
Беспокойство и тревога лейтенанта Такеда были вызваны неожиданным приказом запустить в 5.30 с катапульты тяжелого крейсера разведывательный гидросамолет, который вместе с таким же самолетом, выпущенным с крейсера "Тикума", должен был провести окончательную разведку дислокации американского флота в гавани Перл-Харбора. Такеда, будучи офицером, отвечающим за запуск катапультных самолетов, волновался, как бы они не столкнулись при взлете с катапульт. Действительно, стояла кромешная темнота, а оба корабля находились всего в восьми милях друг от друга. Кроме того, в особо ответственные моменты человеку всегда свойственно волноваться более обычного.
Но все прошло отлично. Самолеты благополучно взлетели с катапульт и исчезли в темноте - два маленьких буревестника огромной армады, которая должна была последовать за ними. Адмирал Нагумо планировал выпустить для удара по Перл-Харбору 353 самолета, разделив их на две могучих ударных волны. В первую волну, которая должна была стартовать в 6 часов утра, должны были входить: 40 торпедоносцев, 51 пикирующий бомбардировщик, 49 горизонтальных бомбардировщиков и 43 истребителя для обеспечения их прикрытия. Во вторую волну, взлет которой был намечен на 7 часов 15 минут, входили:
80 пикирующих бомбардировщиков, 54 горизонтальных бомбардировщика и 36 истребителей. 39 самолетов решено было оставить для прикрытия соединения на случай ответного удара американцев.
На авианосцах все были заняты последними приготовлениями к взлету самолетов. Палубные команды, поднятые за час до пилотов, на ангарной палубе вели предполетный осмотр машин, выкатывая их на лифты для подъема на взлетную палубу. Готовые к взлету машины ревели запущенными двигателями. Механики опробовали моторы. На авианосце "Хирю" капитан 2-го ранга Амагаи, бегая от самолета к самолету, вынимал из-под радиоключей кусочки подложенного туда картона.
Пилоты в свежем нательном белье и в новой отглаженной форме собирались в помещениях для инструктажа. У многих на головах белели традиционные боевые повязки хашамаки. Небольшими группами они подходили к походным синтоистским алтарям, чтобы выпить церемониальную чашку саке и помолиться за свой успех.
Летчикам был подан праздничный завтрак. Вместо обычных соленых макрелей и перемешанного с ячменем риса, сегодня им был подан "секихан" Это японское блюдо из парового риса с крошечными красными бобами готовилось лишь в исключительно церемониальных случаях. Затем всем вручили коробки со специальным рационом для дальнего полета, содержащие обычные рисовые шарики и сушеные сливы плюс неприкосновенный запас шоколада, галет и специальных таблеток от усталости. Затем начался последний инструктаж.
На "Акаги" капитан 2-го ранга Футида - ведущий первой ударной волны и координатор второй - доложил адмиралу Нагумо: "К выполнению задачи готов!" "Я полностью верю в ваш успех", - ответил адмирал, пожимая руку Футиды.
На всех авианосцах происходили одни и те же сцены. Тускло освещенные помещения для инструктажа; пилоты, собравшиеся там или толпящиеся в коридорах; грифельные доски, показывающие дислокацию американских кораблей в Перл-Харборе на 10.30 утра 6 декабря. Последний взгляд на схему расположения кораблей противника. Последние пометки на картах и полетных схемах. Последние данные о скорости и направлении ветра, вычисления расстояния и полетного времени до Гавайев и обратно. Затем строжайший приказ: никто, исключая капитана 2-го ранга Футида, не смеет прикасаться к радиопередатчику до начала атаки. И наконец прощальное напутствие командиров кораблей, а на "Акаги" - самого адмирала Нагумо.
Первые лучи рассвета уже пробивались на востоке, когда пилоты высыпали на полетную палубу, один за другим занимая места в кабинах самолетов, взмахами рук прощаясь с остающимися на кораблях.
Двадцатисемилетний Иппеи Гото с авианосца "Kaгa" в новенькой форме младшего лейтенанта... спокойный Фусата Иида с авианосца "Сорю", сходящий с ума от бейсбола... артистический Мимори Судзуки с авианосца "Акаги", чья кавказская внешность всегда была предметом шуток о "смешанной крови". Лейтенант Хаита Мацумура, все еще в респираторе, подошел к своей машине и только там его сдернул. Все увидели, что он тайно отрастил прекрасные усы.
