Андрей Кокотюха - Иван Кожедуб
Для летчиков обеих армий битва под Курском началась намного раньше, чем для наземных войск. Чтобы ослабить силы Люфтваффе на центральном участке фронта, командование Красной армии предприняло широкомасштабные действия против вражеских аэродромов. Первая операция такого рода была проведена в период с 6 по 8 мая 1943 года. Соединениями шести воздушных армий на фронте протяженностью 1200 км были нанесены массированные удары по 17 немецким аэродромам. 6 мая в первом налете участвовали 112 бомбардировщиков и 156 штурмовиков под прикрытием 166 истребителей. После возвращения пилоты доложили о 194 немецких самолетах, уничтоженных на земле, 21 самолет был сбит в воздухе. Собственные потери составили 21 машину. Застигнутые врасплох, немцы вначале оказали слабое сопротивление, но уже во время второго налета 6 мая и третьего на следующий день их перехватчики действовали гораздо эффективнее. Наряду с радиолокационными станциями для обнаружения противника в Люфтваффе стали применять небольшие группы истребителей, патрулирующих вблизи линии фронта. Численно превосходящие советские группы все же сумели вновь прорваться к базам Люфтваффе, записав на свой счет еще 232 сожженных на земле вражеских самолета. Но расклад потерь в воздухе был уже совершенно иным. 53-м сбитым немецким истребителям соответствовали 93 потерянных советских самолета. 8 мая, с целью сохранения боеспособности своих авиаподразделений, немцы отказались от дальнейшей борьбы и перебазировали многие авиачасти в тыл, рассредоточив и тщательно замаскировав боевые машины.
Только после того, как стало ясно, где будет нанесен главный удар немецких войск, командующий 16-й воздушной армией генерал С. Руденко поднял в воздух более 200 истребителей и 150 бомбардировщиков и штурмовиков. Тучи боевых машин ринулись навстречу друг другу. Воздушные поединки приобрели ожесточенный характер – десятки самолетов схлестнулись в смертельной схватке. Впоследствии немецкий генерал Фрост писал: «Началось наше наступление, а через несколько часов появилось большое количество русских самолетов. Над нашими головами разразились воздушные бои. За всю войну никто из нас не видел такого зрелища». В течение дня летчики-истребители 16-й воздушной армии провели 75 групповых боев и заявили о 106 воздушных победах. Три вражеских машины сбил пилот 519-го истребительно-авиационного полка С. Колесниченко. Всего этот ас за время Курской битвы уничтожил 16 самолетов противника. Погиб он спустя два месяца, имея на счету 21 победу. Здесь же, в боях на Курской дуге, впервые взошла звезда победы Ивана Кожедуба, чтобы вскоре загореться ярче остальных.
«Вася, одного кокнул!»
204-й полк, в котором воевал Иван Кожедуб, несколько месяцев выполнял боевые задачи по прикрытию штурмовиков Ил-2 и бомбардировщиков Пе-2. В этих боях будущий трижды Герой получил неоценимый боевой опыт, обрел уверенность в себе. К началу сражения на Курской дуге младший лейтенант Кожедуб уже был всесторонне подготовленным пилотом и был назначен на должность заместителя командира эскадрильи. Именно в конце весны – начале лета 1943 года фашисты усиленно готовились к летнему наступлению против войск шести фронтов, оборонявших Курский выступ. Вылетая на разведку, истребители видели, что противник продолжает сосредоточивать крупные силы у линии фронта. Как стало известно потом, командующий ВВС Красной армии маршал авиации Новиков, выполняя директиву Ставки, отдал приказ шести воздушным армиям следовать тщательно разработанному плану и провести операцию по уничтожению авиации противника на его аэродромах. Первый неожиданный удар по немецким аэродромам был нанесен 6 мая бомбардировщиками и штурмовиками в сопровождении истребителей на огромном участке – от Смоленска до Азовского моря.
О решении командования ослабить авиационные группировки врага внезапными ударами по аэродромам истребители узнали ранним утром 7 мая, когда в расположение 204-го полка снова явился командир соседней части Илов. Перед истребителями была поставлена задача: сопровождать их к крупному аэродрому противника – в район Рогани. Ивану Кожедубу эти места были хорошо знакомы: он много раз до войны летал туда из Чугуева и Малиновки во время тренировочных полетов. В дальнейшем, часто вылетая на прикрытие и разведку, истребители замечали, что и наши силы, и силы противника все прибывают. По всему было видно, что предстоит грандиозная битва. Но тогда летчики ни 204-го, ни какого-либо другого полка не представляли себе всей серьезности обстановки на фронтах, оборонявших Курский выступ, не могли постичь и всей сложности взаимодействия армий и фронтов, непревзойденного искусства советских военачальников. Как стало известно позже, противник рассчитывал окружить войска, оборонявшие Курский выступ, и, развивая наступление, вновь захватить стратегическую инициативу. Но Ставка Верховного Главнокомандования вовремя раскрыла замысел противника. Перед фронтами была поставлена задача: активной обороной измотать, обессилить противника, а затем перейти в решительное наступление.
6 июля 1943 года, сделав свой сороковой боевой вылет, Иван Кожедуб наконец смог одержать первую победу. К тому времени он, как мы уже упоминали, успел получить офицерское звание и стать заместителем командира эскадрильи, или, как называли офицеров на такой должности в авиации, «батей». В паре со своим неизменным ведомым Василием Мухиным Кожедуб сбил своего первого немца – «лаптежника», как советские летчики называли немецкий бомбардировщик «Юнкерс-87». Вот как эмоционально описывает Иван Никитович свой первый сбитый самолет: «В глазах мелькают силуэты наших и вражеских самолетов. «Юнкерсы» не уходят. Они встали в оборонительный круг – защищают друг друга. Зайти им в хвост стало еще труднее. Проходит несколько минут – для воздушного боя срок немалый. Нам необходимо сбить еще несколько самолетов. Только тогда враг дрогнет. Стараюсь действовать точно и стремительно – как командир. Его самого я потерял из виду. Зато слышу голос: «Бей их, гадов!» Под огнем противника снова веду самолет в атаку. Захожу «юнкерсу» в хвост. Сближаюсь. Ловлю в прицел. По-моему, дистанция подходящая. Нажимаю на гашетки. Пушки заработали. А «юнкерс» не падает. Снова стреляю. Немецкий бомбардировщик начал маневрировать. Забываю обо всем, что творится вокруг. Вижу лишь «юнкерс» и продолжаю стрелять. Решил так: «Не собью, буду таранить». «Бей, батя, прикрываю!» – раздается уверенный голос моего побратима, Василия Мухина. Почти вплотную сближаюсь с противником. «Юнкерс» по-прежнему маневрирует. Нет, теперь не уйдешь! Еще длинная очередь. Самолет вспыхнул и упал в районе западнее Завидовки. Взмываю в сторону вверх по примеру командира. Не утерпел и по радио крикнул: ”Вася, одного кокнул!”».
