Григорий Семенов - О себе. Воспоминания, мысли и выводы. 1904-1921
Я не берусь давать оценку деятельности генерала Орановского и его штаба в период изложенной выше операции, так как не знаю, в чем именно заключалась его задача. Однако факт массирования конницы в районе системы Дресвятских озер, надо полагать, имел целью развитие операций большой важности, сознательно Орановским не выполненных. Он ограничился лишь демонстрацией в широких рамках прорыва фронта, а когда таковой оказался действительно прорванным, он не решился влиться в прорыв всей массой вверенной ему конницы. Даже если бы генерал Орановский и не имел такой задачи, неужели настоящий кавалерийский начальник не использовал бы столь удачно сложившуюся обстановку для прорыва фронта противника и последующего грандиозного по количеству участников рейда в глубокий тыл противника? Для чего иначе было массировать столько кавалерии и нести потери для прорыва фронта неприятеля.
Глава 6
Накануне революции
Рейды в глубокий тыл противника. Переброска на Юго-Западный фронт. Карпаты, Галиция и Буковина. Забитость и бедность населения. Выступление Румынии. Моральное и боевое значение этого факта. Массовая военная подготовка населения. Война и политика. Политика и армия. Механизация армии. Воспитание армии. Потери и пополнение армии. Дезертирство. Развал в верхах и в тылу. Разруха транспорта и снабжения.
Весь последующий период наша дивизия выполняла самостоятельные задачи по заданиям штаба армии, представляя собою армейскую конницу 5-й нашей армии на Северном фронте. Частным начальникам, включая начальников разъездов, предоставлялась самая широкая инициатива, и потому действия дивизии были всегда очень интересны для исполнителей, воспитывая в офицерах и казаках решительность и умение быстро ориентироваться в обстановке, быстро принимать решение и энергично и настойчиво проводить его в жизнь. За это время, под командой генерала Крымова, мы имели пять рейдов в тыл противника, и все эти операции были незаурядны по своему исполнению. Особенно знаменателен по целям и памятен по действиям был наш набег в тыл противника с прорывом его фронта на реке Венте. Под командой генерала Крымова шли две дивизии: наша, Уссурийская конная, и 4-я Донская казачья. Задача заключалась в том, чтобы прорвать фронт противника, зайти в тыл местечка Тришки и содействовать атаке этого местечка нашей пехотой с фронта. По выполнении этой задачи мы получили распоряжение углубиться дальше в тыл противника и выйти на Таурогенское шоссе. Однако тут мы наткнулись на столь значительные силы противника, что эту вторую задачу выполнить были не в состоянии. Пробивая себе дорогу, наш отряд имел столкновение с батальоном пехоты, засевшей в каре из повозок. Троекратная конная атака, предпринятая по приказанию генерала Крымова приморскими драгунами и уссурийцами, успеха не имела, и только после того, как две или три очереди артиллерийских залпов разметали прикрытие противника, мы снова атаковали его и порубили больше 400 человек. Этот батальон должен был занять единственный мост через Венту в нашем тылу и, таким образом, закрыть нам выход из неприятельского тыла на свою сторону.
Позднее дивизия наша была переброшена на Юго-Западный фронт, к Черновицам, для развития прорыва Австрийского фронта, в результате наступления генерала Брусилова летом 1916 года. Здесь мы имели длительные операции в Буковине, в самом центре Карпатских гор в Венгерскую равнину. Во главе одного из боковых авангардов я находился на Мармарош-Сигетском направлении. Операции в Карпатах были вдвойне трудны для конницы как по отсутствию каких-либо путей сообщения, так и по полной бескормице для лошадей. Девственные леса; заоблачная высь гор; неимоверная узость долин, обращающихся в ущелья, настолько затрудняли наше продвижение, что, прорубая лес для прохода пулеметных вьюков и горной артиллерии, мы иногда за сутки проходили не больше 7– 8 верст. К этому следует добавить почти полное отсутствие населения и крайнюю бедность его, которая заставляла привозить из тыла все продовольствие для людей и лошадей по первобытным тропинкам, доступным лишь для вьюков. Все это повело к тому, что полки, в конце концов, были спешены и коноводы с конями отправлены в тыл к обозам 2-го разряда. Что касается этих последних, то с вступлением в командование дивизией генерала Крымова мы никогда не видели их ближе чем на 50—60 верст от местонахождения дивизии.
В Галиции и Буковине меня крайне поражала бедность и занятость крестьян – гуцулов и русин. Их внешний вид и образ жизни всегда порождал глубокое, до болезненности, сожаление, особенно принимая во внимание их близкую родственность нам – они говорили на чистом великорусском языке. Избы их ютятся обычно в одиночку по скатам и уступам гор, и редко можно найти село, насчитывающее более двух-трех десятков домов.
Наиболее обеспеченным и влиятельным положением в Галиции, как мне казалось, пользовались евреи, на притеснения которых сильно жаловались русины.
По завершении Карпатских операций дивизия наша была сменена пехотными частями и выведена из Карпат в район города Радауц в Буковине. Здесь приняли пополнение и глубокой осенью походным порядком были направлены в Румынию, которая к этому времени вступила в войну в качестве нашего союзника.
Выступление Румынии против центральных держав на стороне четверного согласия не принесло нам каких-либо преимуществ и для нашей армии имело скорее отрицательное значение, нежели положительное. Пока Румыния была нейтральна, мы имели наш левый фланг хорошо обеспеченным; если бы Румыния ввязалась в войну на стороне наших противников, мы могли бы или оккупировать ее, или, удлинив наш фронт до Черного моря, принять надлежащие меры к обороне его. Получив Румынию в качестве союзника, мы получили необученную, малоспособную армию; получили необходимость снабжения ее всем необходимым; наконец, получили союзника, которого должны были защищать собственной грудью, так как сам себя он не был в состоянии защищать. Нет сомнения в том, что успех на войне обеспечивается не столько численностью войск, сколько их качеством, моральным воспитанием, искусством управления ими и, наконец, качеством их вооружения и снабжения. Румынская армия не имела ни одного из этих свойств. Присоединение к нам Румынии увеличило нашу живую силу, но это преимущество оказалось весьма проблематичным, так как нам сейчас же потребовалось удлинить свой фронт. Удлинение фронта происходило исключительно за счет русских войск, так как румынская армия оказалась совершенно неподготовленной к войне. Тяжелая задача опеки над румынами была возложена на армию генерала Щербачева, который выполнял ее поскольку это было возможно, принимая во внимание, что благодаря полной непригодности румын в боевом отношении противники наши черпали свое боевое вдохновение в постоянных поражениях румын. Таким образом, слабость нашего нового союзника легла тяжелым бременем на Российскую армию, и без того задерганную нашими западными союзниками, требовавшими от нас активности во что бы то ни стало, с целью оттяжки на себя сил австро-германцев, давящих на французов. Нечего и говорить, что такая система в корне нарушала выполнение операций, план которых намечался в соответствии с данными обстановки и возможностями нашего русского фронта.
