Стиг Ларссон - Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» (сборник)
Поражение демократии[14]
(«Экспо» №6, 1997)
Суббота 8 ноября стала переломным моментом в истории послевоенного фашизма в Швеции. Сто десять неонацистов в униформе прошли маршем прямо через Стокгольм от Норра Банторьет до Медборьерплатсет. Это была первая открытая антисемитская демонстрация со времен войны. И, разумеется, она сразу же попала на первые страницы газет. Чему есть весомые причины.
После Второй мировой войны открытый антисемитизм стал невозможен в Западной Европе. Даже самые фанатичные нацистские группировки старались открыто не выражать свое отношение к евреям. Иммигранты, гомосексуалисты и другие политические враги стали объектом ненависти. Иначе и не могло быть после трагедии в Освенциме. Но это не означает, что нацисты отказались от антисемитизма, просто говорить о нем стало неудобно. Однако пропагандой они продолжали заниматься. На собраниях и встречах ветеранов не скрывали, кто их главный враг. В нацистских изданиях слово «еврей» заменили кодовым словом «космополит», «монополист», «капиталист» и «сионист». Но посвященные всегда знают, о чем речь.
С конца семидесятых одна ветка нацистского движения посвятила себя историческому ревизионизму – переписыванию истории с целью стереть память об Освенциме и Холокосте, в ходе которого погибли шесть миллионов евреев. Благодаря таким, как Дитлиб Фельдерер, Ахмед Рами, Ёран Хольминг и их приятелям, ревизионизм крепко засел в умах молодежи. Тогда же ненависть к евреям стали выражать все более открыто. Особенно в США, где небольшие, но влиятельные группировки, такие как «Ариан нэйшнс» и «Национальный альянс», четко ставили цели. Они заявляли, что стране нужна «белая революция без всяких «но» и полное уничтожение евреев по всему миру.
Потребовалось всего несколько лет, чтобы эти тенденции достигли Швеции. Но с конца восьмидесятых антисемитизм становится ядром нацистской пропаганды. «Белое арийское сопротивление» (VAM) первым объявило войну ZOG – сионистскому оккупационному режиму. Когда музыка белой власти приобрела популярность, а произошло это в начале 90-х, нацистам стало легче вести расистскую пропаганду. Антисемитизм встречался в текстах песен повсеместно. Но впервые открыто о своих взглядах на улицах Стокгольма заявил 8 ноября Национал-социалистический фронт. У фронта, чьим спикером являлся в то время Бьёрн Бьёрк– вист с Готланда, были свои мотивы.
Разрушить демократию
НСФ четко дал понять, что «пора перестать притворяться». Главным лозунгом демонстрации стало «Уничтожить демократию». Ни одна нацистская группировка до этого не осмеливалась выдвинуть такой лозунг. Напротив, на публике нацисты старались выдавать себя за ультрадемократов. Например, Нурдиска Рикспартиет (NRP) в своей пропаганде жалуется, что основные партии страны поступают «недемократично», когда не разрешают партии арендовать помещения в Фолькетс хюс[15]. В реальности же общей целью всех фашистских партий во все времена и во всех странах было «уничтожить демократию». Причем неважно какую: фашистам одинаково противны буржуазный парламентаризм, социальное правление, коммунальное самоуправление – во всех них фашисты видят угрозу белой арийской расе.
Еще одно важное заявление, сделанное НСФ на марше, – это то, что они «рабочая партия». Это возвращение к «коричневорубашечникам» тридцатых годов.
Нацизм и вера в себя
Третье и, наверное, самое важное заявление было о том, что НСФ не боится ни полиции, ни антифашистов. Они пытались получить разрешение на проведение демонстрации и получили отказ. Им важно было ясно дать понять, что им нет дела до полиции и властей. Они показали всем, что могут делать все, что хотят. И если они хотят пройти маршем по улицам Стокгольма, то никто не может им помешать.
И то обстоятельство, что антирасисты решили воспрепятствовать их маршу, вызывало у них только одно желание – «выбить из них все дерьмо». НСФ без проблем осуществили свои планы. Они прошли от Норра Банторьет до Центрального вокзала, провели пятнадцатиминутный митинг и продолжили шествие в сторону Сёдермальма. Ни полиция, ни антирасисты не могли их остановить.
Полиции пришлось играть роль эскорта для нацистов. После марша они получили жесткую, но справедливую критику. Место для проведения марша нацисты выбрали не случайно: от Брантингпаркен на Норра Банторьет, в пятидесяти метрах от знаменитого здания Карлбергска хюсет. Протестную демонстрацию организовало объединение «Друзья Хасана»: в нем участвовали около двухсот антирасистов, преимущественно молодых людей. В течение нескольких часов они были единственными, кто пытался противостоять нацистам, призывавшим уничтожить демократию.
Ответ антидемократической пропаганде[16]
(«Экспо» №1 – 2, 2002)
Шведские демократы называют себя партией, которую притесняют и угнетают антидемократические силы – политики, СМИ и чиновники. Стратегию и риторику шведские демократы заимствовали у Национального фронта и подобных партий. Ответ на это может быть только один – и в Швеции, и во Франции. На все аргументы шведских демократов «Экспо» есть что ответить.
Шведские демократы считают, что принимают участие в выборах на не равных с другими партиями условиях. Это политическая ложь. В процессе выборов все партии выступают на равных условиях. И конкурируют они за одних и тех же избирателей. Шведские законы в области гласности и свободы волеизъявления действуют для всех граждан без исключения. Нет никаких конституционных преград для участия демократов в выборах. Они точно так же могут вести избирательную кампанию, печатать программные статьи и рекламу в газетах, выступать по радио, раздавать листовки, пользоваться Интернетом, как и любые другие партии.
Разумеется, пресса и телевидение не уделяют им столько внимания, сколько, например, социал-демократам, «Вэнстерпартиет» или «Модератерна». Шведские демократы – это маргинальная партия с небольшим количеством избирателей, и естественно, деятельность более крупных партий лучше освещается в прессе. Утверждать, что шведским демократам не дают права голоса, – смешно. Просто крупные демократические партии не заинтересованы в участии в дебатах с маргинальной расистской партией фанатиков, строящих конспирологические теории и оскорбляющие политиков демократического толка.
Шведские демократы не могут снимать помещения в Фолькетс хюс или ABF[17] и других государственных учреждениях. Они видят в этом нарушение их демократических свобод и лицемерие шведов. Но демократическая свобода существует не только для расистских партий. ABF и другие организации тоже свободны выбирать. Это независимые объединения, которые сами решают, кому сдавать помещения, а кому – нет. В свободной стране даже противники шведских демократов вправе отказать им в аренде. Но ничто не мешает им устраивать собрания в собственном помещении. У них нет помещения? Нет денег его снять? Это, конечно, грустно, но ABF и другие организации тут ни при чем. Каждая новая партия вынуждена выживать и завоевывать доверие избирателей. И здесь все на равных.
