Лариса Фотина - Мой муж Норбеков, или как родилась Лора
До неожиданного предложения моей подруги я работала в Московском областном научно-исследовательском клиническом институте и, откровенно говоря, была неудовлетворена однообразием. Мой отец, профессор, которого я всегда уважала, заведовал там ЛОР-клиникой. Это был его выбор, и он любил свою специальность. Но для меня работа там вызывала чувство, что я не на своем месте, что чего-то не хватает. Я чувствовала, что занимаюсь не совсем своим делом. Подруга рассказала мне, что ищут сотрудников в «ящик», как тогда называли специальные учреждения, связанные с оборонкой, и там трудятся лучшие профессора и академики со всей страны. Когда она сказала, что придется работать с космонавтами, во мне все затрепетало от радостного предчувствия. Даже мелькнула шальная мысль, мечта из далекого детства: "Может, я даже смогу полететь в космос!"
Еще ребенком я была свидетелем первого полета в космос Юрия Гагарина и страстно мечтала стать космонавтом. С какими горящими глазами мы, мальчишки и девчонки 60-х, рассматривали звездное небо, зачитывались фантастикой о полетах в космос и жизни на других планетах. Даже игры у нас были особенные. Расстелив на полу огромные темно-синие карты звездного неба, мы целыми днями вычерчивали наши космические маршруты. Неистово спорили, кто поведет наш корабль и займет место первого пилота, штурмана, кто станет капитаном. Вся детвора Советского Союза, да и многие взрослые мечтали увидеть Землю из космоса и насладиться загадочными просторами Вселенной. И мы, дети, коптили стеклышки, чтобы успеть увидеть первый искусственный спутник. И даже видели — я это помню.
Мой детский энтузиазм мгновенно проснулся во мне. Я сразу загорелась этим предложением. В нем было мистическое чудо — исполнение желаний и чаяний. А еще — это такая возможность для меня соприкоснуться с необычными людьми и воплотить в жизнь свои фантастические несбыточные мечты, стать специалистом в уникальной области. И я согласилась сразу же, не задумываясь.
Меня взяли на работу — это была удача, очередной поворот, который открывал новые просторы для творческой работы. Там как раз начинали разрабатывать новую большую научную тему, им нужны были сотрудники. Поэтому я сразу включилась в процесс. Фрагмент этой работы сразу стал темой моей диссертации. Окрыленная, я с радостью стала осваивать новое для меня дело. Лучший цвет советской науки, лучшие медики стали тогда моими учителями. Руководителем нашего отдела долгое время был Юрий Синкевич. Одно время моим шефом был Валерий Поляков, чей рекорд длительности полета в космосе — больше года — до сих пор не перекрыт.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что теперь в мой кабинет приходили не больные, а красивые и здоровые люди, для которых здоровье — возможность работы, а они все обожали ее. Заходят и с порога говорят: "Я здоров!" А моя задача, как врача, — проверить, насколько здоров. Я стала экспертом по здоровью здорового человека в Институте медико-биологических проблем (ИМБП). Именно здесь впервые столкнулась с удивительным омолаживающим эффектом "образа молодости", с которым так естественно жил каждый из этих людей. Сегодня мышление с позитивными истинными образами лежит в основе моей системы ЛОРА.
Космонавты действительно «заражали» своим здоровьем. И я счастлива, что общалась с ними. Терешковой, например, электроды накладывала. Многие знаменитые люди проходили в нашем отделе ежегодный медицинский осмотр. Здесь бывал Карпов, национальные команды спортсменов, альпинистов, а также акванавты.
Рядом с этими людьми я заряжалась целительной энергией, становилась уверенней в себе, училась радоваться жизни, стремиться и достигать поставленной цели. Судьба действительно послала мне то, что нужно было в тот момент.
Там я поняла, что быть здоровым — это норма, и все люди должны быть такими. Я увидела, что ключ к здоровью человека — в нем самом. Человек может быть здоровым и не зависеть от врачей и лекарств. Наш организм обладает уникальной способностью к самоизлечению.
В течение пятнадцати лет я встречалась с нашими замечательными космонавтами и защитила диссертацию на тему о том, могут ли стареющие космонавты повторно летать в космос. После исследования возрастной группы от сорока до пятидесяти шести лет мы доказали: да, могут! И в космос могут!
Сейчас об этом уже в газетах пишут, а раньше — это было ДСП (для служебного пользования). Гипокинезия — это имитация невесомости на Земле. Это делается так. Человека укладывают в постель и немного приподнимают ножки кровати под углом шесть или восемь градусов; при этом голова оказывается немного ниже. Подушки нет, голову поднимать нельзя, вставать нельзя. Лежи — судно приносят. И когда человек находится в таких условиях, это приближено к условиям полета.
И вот организм начинает быстро стареть, появляются признаки стресса — нервозность. "Движение заменяет все лекарства мира, но все лекарства мира не заменят движения". Это мое любимое выражение. А там — лежи, и ничего нельзя. Из костей вымывается кальций, кровь меняет свой состав. Приходят смеющиеся, радостные. Думают: "Вот здорово — ничего не делать, жены, детей не видеть. Курорт просто, да еще и деньги платят". А потом наступают вялость, раздражительность, сон ухудшается — стресс и его последствия.
Наблюдая этот эксперимент, я поняла, что природа убирает то, что не используется. Грубо говоря если организм не функционирует, он не нужен. Включается какой-то механизм на самоуничтожение. А физические тренировки доказали свою эффективность. Они остаются одними из лучших лекарственных средств и по сей день.
Второй способ имитировать условия полета — это сухая иммерсия. Человека погружают в воду — меняется действие всех сил. Этот эффект и был использован. Но если человек просто находится в воде, то при длительном контакте с ней происходит мацерация кожи. Поэтому воду в бассейне покрывают водонепроницаемой пленкой. Температура воды равна температуре тела. На пленку кладут человека. Его пеленают в хлопковые простыни, погружают в воду по грудь. Руки и голова остаются над водой: контакта с водой нет, но все остальные эффекты пребывания в воде есть. То есть мы берем здорового человека и смотрим, что с ним будет. Лежит он в воде, и через сорок-пятьдесят минут появляется сильный позыв на мочеиспускание — почки реагируют. Наблюдают дальше, снимают ЭКГ, все его основные функции. Это очень тяжело выдержать. Даже присутствовать при этом нелегко. Но бывало, что люди выдерживали и до недели.
Я работала в области, где здоровье граничит с нездоровьем. И здесь приходилось быть искусным, а не просто точным. Например, что «норма» и просто особенность для чернокожего, может быть признаком нездоровья белого. Бывает, что ЭКГ нормальна, а на самом деле у человека предынфарктное состояние. Я должна была все проверить и перепроверить. Приблизительность не допускалась: надо было знать наверняка! И я за этот вывод отвечала головой.
