Хайнц Кноке - Я летал для фюрера. Дневник офицера люфтваффе. 1939-1945
Теперь следующий!
Снова зайдя на атаку, я поддал им жару. Русские быстро опомнились и открыли ответный огонь. Это еще больше раззадорило меня. Ну, постойте, мерзавцы!
Я сделал еще круг, чтобы атаковать.
Никогда еще я не стрелял так хорошо. Я спустился на высоту шести метров, едва не задевая верхушки деревьев, затем резко взмыл вверх. Мои иваны лежали на земле позади своей пушки. Один из них вскочил и бросился бежать в лес.
Я атаковал еще пять или шесть раз. Мы кружили над русскими как пчелиный рой. Горели уже почти все хибары. Я расстрелял грузовик, который тоже загорелся после первой же очереди.
5.56. Звено вернулось в полном составе.
На лицах летчиков сияли улыбки, когда они докладывали командиру.
Самолеты быстро заправлены, загружен полный боекомплект. По летному полю лихорадочно снуют люди и машины. Бомбардировщики вернулись с задания, они поддерживают сухопутные силы. Их пилоты тоже ликуют.
6.30. Всего лишь через 40 минут после приземления мы снова в воздухе. Наша цель — те же штабы, которые мы атаковали недавно. Мы уже издалека видим столбы дыма от горящих домов и спешим туда.
К этому времени собраны значительные силы ПВО, чтобы поприветствовать нас. Это похоже на бои у Кентербери. Я опять поработал с зенитками Иванов. На этот раз я сбросил бомбы на огневую позицию. Грязь и пыль осели, и я увидел, что пушка разбита! Это избавит иванов от лишних забот.
Кажется, русские укрылись в лесу и спрятали свои машины. Мы начали методично обстреливать из пулеметов лес вокруг лагеря. В нескольких местах запылал огонь. Наверное, загорелись резервуары с горючим. Я расстреливал каждую цель, которую видел, пока не кончились патроны.
Мы вернулись в 7.20. И снова наше звено мгновенно подготовлено к вылету. Наземные службы работают четко и безошибочно. Мы помогаем им и даем подробное описание того, что происходит во время операции. На этот раз мы подготовили машины к вылету за рекордное время — 22 минуты. Мы взлетаем немедленно.
В лагере русских практически ничего не осталось. Мы атакуем любую цель, замеченную в близлежащем лесу. Я сбросил бомбы над последней постройкой, которая еще цела. Крупински сделал то же самое, разрушив то, что оставалось. Лагерь полностью ликвидирован.
После 48 минут полета мы возвращаемся на аэродром и рассредоточиваемся по летному нолю. Берем короткую передышку и можем первый раз за весь день поесть.
Вскоре пришел новый приказ. Транспортные колонны русских замечены нашими разведывательными самолетами на шоссе Гродно — Житомир-Скидель-Щецин. Они отступают на восток, преследуемые по пятам нашими танками. Нам приказано поддержать танки с воздуха.
Взлетаем в 10.07, вместе с бомбардировщиками. Они должны бомбить огневые позиции русской артиллерии в том же районе.
Вскоре мы достигли Гродно. Дороги забиты русскими войсками. Нам постепенно становятся понятны причины внезапной атаки, подготовленной нашим верховным командованием. Мы оценили подлинные объемы приготовлений русских для агрессии против нас. Мы только опередили их решительное наступление против Германии в борьбе за господство в Европе.
Этот день я никогда не забуду. Наши армии повсеместно продвигаются вперед, русские застигнуты врасплох. Наши солдаты машут нам, когда мы пролетаем над ними на низкой высоте. Скопления русских войск на дорогах подвергаются массированным бомбардировкам и пулеметному огню с воздуха.
Тысячи иванов стремительно отступают, это превращается в беспорядочное бегство. Когда мы открываем огонь, они, спотыкаясь и обливаясь кровью, пытаются скрыться в ближайших лесах. После наших атак на дорогах остаются горящие автомашины. Моя бомба попала в повозку с лошадьми, везущими тяжелую пушку. Я рад, что не нахожусь там, внизу.
Мы поднялись в воздух в 20.00, в шестой раз за этот первый день. Не было никаких признаков авиации русских, и мы могли атаковать без помех.
23 июня 1941 годаПервый раз мы поднялись в воздух в 4.45. Снова работали но колоннам иванов. Утро холодное. Вчера я целый день обливался потом. Когда солнце поднимется выше, станет невыносимо жарко.
Авиация русских пока не появляется. До сих пор не замечен ни один русский самолет. Вечером мои приятели из 4-го звена рассказали о встрече с русскими истребителями недалеко от Гродно. Они говорят, что у иванов примитивные машины. Они тихоходны, но удивительно маневренны.
Лейтенант Гюнтер Герхард, мой старый друг со времен летной школы, сбил русского в первый же день боевых действий. Гюнтер прибыл из резерва только вчера. Он прекрасный пилот. Вечером, после последней операции, я ходил на базу 4-го звена, чтобы навестить его и поздравить с «первым». Капитан Войтке сбил троих русских в одном бою.
25 июня 1941 годаЭти бомбардировки все больше мне надоедают. Мои товарищи из 4-го и 5-го звеньев два дня сражались с русскими. А мы пропустили это, поскольку заняты на бомбардировке. Сейчас самое время для меня, чтобы сбить моего «первого».
Успехи нашей армии превзошли все ожидания. Русские не могут остановить наше наступление. Мы стараемся разбить их отступающие части. Их авиация, кажется, не особенно жаждет боя. Русские летчики-истребители плохо обучены. Их знания по тактике боя так же примитивны, как и машины, на которых они летают. Через несколько недель, однако, они получат необходимый боевой опыт. Несмотря на потрясающий успех вначале, слишком большой оптимизм с нашей стороны был бы ошибкой. Русский солдат понимает, за что он воюет: коммунизм превратил их в фанатиков.
2 июля 1941 годаЗазвонил телефон. Сообщение из штаба эскадрильи — лейтенанту Кноке приказано явиться к командующему.
Что нужно старику от меня? Я надел портупею с пистолетом и отправился в штаб.
Капитан Войтке сидел в высоком кресле. Я поприветствовал его: Докладывает лейтенант Кноке. Войтке поднялся из кресла и пожал мне руку: Приказ из отдела кадров военно-воздушных сил. Вы назначены в первую истребительную авиагруппу и должны как можно скорее прибыть в распоряжение командующего в Гузуме.
Через час я поднялся в воздух на моем старом добром «Эмиле». Самая старая машина в эскадрилье закончила свою боевую службу и должна быть переведена в летную школу в Вернойхене, где будет использоваться как учебная.
Русская кампания закончена для нас обоих. Это меня разочаровало, но делать нечего — приказ есть приказ.
Я приземлился в Вернойхене вечером.
Завтра утром я на поезде должен поехать через Гамбург в Гузум, он находится в отдаленном месте на побережье Северного моря.
30 июля 1941 годаПервое истребительное крыло в настоящее время состоит только из одной эскадрильи. Две другие эскадрильи должны быть сформированы в течение нескольких следующих недель. Я назначен в 3-е звено. Командир звена, как и я, прибыл с русского фронта.
