Сергей Скрипаль - Контингент (Книга 1, Афган)
Андрей передвигался уже впереди духов, срезав путь через большую скалу, разбив в кровь пальцы рук и колени, но зато теперь духи были позади него, и Андрей мог видеть их в любой момент.
День уже близился к вечеру, чего с таким нетерпением ждал капитан. Он пожевал галет, но не от того, что хотел есть, а чтобы время быстрее прошло. Потом перебрался на другое место, где выкурил сигарету. Духи неумолимо двигались к тому месту, которое по плану Андрея должно было стать для них местом расплаты - могилой.
Солнце начало быстро сползать к горам, духи остановились, сбросили с себя поклажу и расселись на камнях. Андрей затаился совсем близко от них за большим камнем. Вскоре один из душманов вышел на каменистую площадку, повернулся лицом на восток и протяжно затянул привычную калему:
- Ла илях илля миах ва Мухаммед расул аллах - Нет бога, кроме Аллаха, и Мухамед пророк его.
Остальные люди вынимали коврики и большие платки, расстилали их на земле и, встав на колени, покорно склоняли головы перед своим Богом. Мулла продолжал выкрикивать слова молитвы, а остальные в нужный момент нестройным хором вторили ему:
- Аллах акбар - Аллах велик.
Андрей, не таясь, вышел из-за камней, он знал, что правоверного очень трудно оторвать от молитвы-намаза. Перед ним были все двадцать духов, все те, кто уничтожил его группу, безжалостно порубив ее, не применив ни единого выстрела. Андрей стоял над согнутыми спинами, и чувство мести, весь день подавляемое им, взяло, наконец, вверх - подствольник его автомата коротко рявкнул, послав снаряд в середину молящихся. Взрыв разнес чье-то тело, осколками нашпиговывая ближних. Духи ошалело вскакивали с колен, а Андрей косил их из автомата, быстро меняя спаренные магазины, и швырял гранаты. Капитан стоял открыто, чуть согнув в коленях широко расставленные ноги и решетил ненавистные фигуры в широких блеклых одеждах. Всего несколько минут понадобилось на то, чтобы уничтожить этих ненавистных ему людей. Андрей заорал от утоленной жажды мести, стоял и смотрел на страшное дело своих рук, и возбуждение разом схлынуло.
Капитан устало сел на камень, положил автомат на колени и закурил. Краем глаза он увидел, как один из духов, тот, который начал молитву, приподнялся и потянул за ремень автомат. Андрей не шевельнулся, он глубоко затягивался даже тогда, когда дух навел ствол на него.
Сигарета, быстро набухая каплей тягучей крови, бессильно всхлипнула, выстрелив последней струйкой дыма, и погасла в помертвевших губах капитана. Пуля ударила Андрея прямо в переносицу, и он ткнулся головой в еще горячий автомат и медленно сполз на чужую враждебную ему землю Афганистана.
Глава 4. Сашка
Шел восемьдесят четвертый год - год самого тяжелого и драматического времени для сороковой армии. Именно тогда генсек Черненко пытался внести перелом в ход афганской войны путем активизации боевых действий, тем самым увеличивая людские потери контингента советских войск. Под эту шумиху командование Вооруженных Сил дезинформировало генеральные штабы, всячески приукрашивая и фальсифицируя ход боевых операций и их результаты. В самоцель была превращена охота за трофеями - оружием и боеприпасами. За отставание по этим показателям командиры разных степеней подвергались "втыкам", "накачкам" и "разносам" сверху...
Первым, кого встретил Сашка на кандагарском аэродроме, был прапорщик Белов, по счастью, оказавшийся из того батальона, куда направили молодого лейтенанта.
Пока шли в штаб полка, Сашка крутил головой по сторонам, пытаясь быстрее вникнуть в быт войны. Они прошли мимо зенитной батареи - стволы орудий были направлены на близкую горную цепь; дальше по взлетке стояли МИГ-17 с афганскими эмблемами - мишенями на хвостах; потом прошли мимо современного здания аэропорта "Ариана", с выбитыми стеклами и скоплением народа. Люди сидели прямо в пыли или на мешках в живописных одеждах: мужчины с чалмами на головах, а женщины в паранджах. Дальше по взлетной полосе были видны МИГ-23 и множество вертолетов. Все это разнообразие, да еще и шум двигателей подруливающего к "Ариане" огромного "Боинга" поразили Сашку. По пути им то и дело попадались помятые и неухоженные военные, с небритыми красными лицами, в застиранных хэбэшках и комбинезонах, с небрежно заброшенными за спину автоматами. Сашке стало стыдно за свой союзный лоск, за новенькую офицерскую форму, за гражданские чемоданы, за то, что даже пистолета у него не было, не говоря уже об автомате.
Вскоре Сашка с прапорщиком свернули с аэродрома и пошли через полосу пустыни к палаточному городку. Белов рассказывал о батальоне, что много потерь, а батальон не в чести у командования, поэтому из рейдов не вылезают, и, скорее всего, Сашку сунут в разведроту, на место недавно погибшего капитана Вощанюка.
Все так и получилось. По случаю возвращения из рейда все отдыхали. Солдаты спали в палатках, а прапорщики и офицеры напивались до одури в новом модуле, сбитом из пахучей блестящей фанеры. Сашку быстро приняли в свой круг, тем более, что он достал из своего чемодана разрешенные к провозу две бутылки водки и четыре вина. По разговорам Сашка понял, что все союзные газеты врали безбожно о событиях в Афганистане, но то, что рассказывал ему подвыпивший Белов о рейдах, вызвало у него недоверие, и он отнес болтовню прапорщика на счет алкоголя. Все разбрелись по койкам и уснули. Сашка тоже лег на место, которое ему указал пьяный Белов. Сашка немного полежал, справляясь с легкой тошнотой от выпитого, и задремал.
Часа через два его кто-то грубо толкнул и стал тянуть с кровати. Сашка вскочил. Перед ним стоял здоровенный прапорщик в кителе, на котором в свете керосиновой лампы тускло виднелись два бордовых ордена "Красной Звезды" и поблескивали несколько медалей.
- Давай отсюда, - прорычал прапорщик, - моя кровать.
Сашка хотел было оправдаться:
- Да мне тут... показали...
Но прапорщик оттолкнул его, сунул под кровать автомат, улегся и захрапел. Сашка растерянно огляделся, в надежде найти пустую койку. Все было занято. Одетые люди хрипели во сне, матерились, кто-то блевал. Воздух, отравленный вонью перегара, дымом табака, кислятиной блевотины, душил Сашку, и он вышел из модуля. Огромная луна и бессчетное количество звезд ярко освещали землю. Где-то протарахтел пулемет, пришивая красными гвоздями трассеров ночь к небу. Сашка присел на стопку металлических ящиков. Чувство отчужденности и ощущение ненужности по-детски стиснуло горло. Захотелось заплакать. Вдруг, совсем близко от Сашки, из глубокой траншеи, раздались автоматные выстрелы. Сашка побежал к траншее и спрыгнул в нее. Прямо перед ним на песчаной стене висели портреты Брежнева и Черненко, видимо, вырванные из "Огонька", истыканные обгоревшими по краям пулевыми отверстиями. Сашка поднял голову и увидел над ровным срезом траншеи чью-то пьяную удаляющуюся спину. На душе стало совсем пусто и тоскливо. Сашка выкарабкался наверх, вернулся в модуль, улегся на кучу сваленных в углу бушлатов и уснул.
