Любовь Сирота - Припятский синдром
— Я могу взять у вас билеты на Минск?..
— Это касса спецобслуживания. Читайте!..
На самом деле над кассовым окошком прикреплено маленькое объявление о том, что касса обслуживает жителей Припяти.
— Но мы из Припяти!..
— Так с этого надо начинать. Сколько билетов?..
Пока Ирина покупает билеты, Борис Павлович с Денисом видят, как к ней пристраивается странный человек, прикрывая что-то рукой. Борис Павлович семенит к нему, старается заглянуть за плечо незнакомца, но тот быстро прячет какой-то прибор и исчезает в бесконечной очереди рядом. Когда же Ирина уже с билетами направляется к ним, вслед за нею у кассы появляется автополотер, управляемый работником вокзала в синей униформе. Почистив пол около кассы, автополотер движется за Ириной. Она удивленно оглядывается несколько раз.
— Никак это после меня?! — говорит она, подходя к Денису и Борису Павловичу.
— А колы ты квыткы брала, тэбэ замиряв якыйсь дывный субъект… Я хотив було зазырнуты у прылад, та цэй тып одразу наче кризь зэмлю провалывся… Дывовыжа!.. — громко шепчет Борис Павлович в ответ.
— Да, забавно!..
* * *… Невольная улыбка вновь отразилась на почти до неузнаваемости изменившемся лице Ирины, сидящей на сломанной скамье полупустой остановки. И в этот миг вдали показались три или четыре длинные желтые машины.
— Наконец-то!.. — воскликнул строгий гражданин, поднимаясь со скамьи.
Автобусы медленно приближаются и поочередно останавливаются. В первый Ирина даже не пытается пробиться, лишь растерянно смотрит на часы. Но во второй, не менее забитый, она все-таки втискивается.
Прижатая к заднему окну автобуса, Ирина, глядя на убегающие оживленные киевские улицы, вспоминает …
* * *… 4 мая 1986 года. Воскресенье. Странно опустевший после праздников Киев. Ирина и Денис решительно подходят к зданию ЦК КПУ. Но тут наперерез им с противоположной стороны улицы бросается человек в штатском:
— Вы куда? — преграждает он путь непрошеным посетителям.
— В ЦК!.. А вам что?..
— Туда нельзя! Вы по какому вопросу?
— Мы эвакуированные из Припяти… На праздники уезжали к родным… А сейчас вот хотим узнать, как нам быть дальше?!..
— Сегодня воскресенье, в ЦК все равно выходной, — оттесняет их все дальше от высоких парадных человек в штатском. — Придете завтра… В приемную… Она вон там!.. Вход со двора… Придете завтра и все узнаете!.. Но… в штанах туда нельзя!.. Так что приходите в другой одежде…
— А у меня другой нет!.. Без штанов прикажете?!..
— Тише… Спокойно, гражданка!.. Спокойно!..
— Но завтра учебный день… Что ж — сыну школу пропускать?!.
— Ничего, немного пропустит, не страшно!.. В вашей ситуации можно пропустить несколько дней… Все!.. До свидания!.. Идите, идите!.. — подталкивает их на тротуар человек в штатском.
В одной из центральных гостиниц Ирина с Денисом пытаются устроиться на ночлег. Администратор подписывает заполненный ордер и передает ее документы кассиру. Но та, обратив внимание на прописку в паспорте, спрашивает:
— А вы прошли санобработку?.. Вер, ты посмотри, они же из Припяти, — вернула она документы администратору.
— Какую санобработку?.. Где?.. Нам никто ничего не говорил, — удивляется Ирина.
— Ну, вот что… Вы сейчас поезжайте в областную больницу… Там вас проверят… И, если надо, пошлют на дезактивацию… А потом — приходите…
— Да вы не переживайте, — вмешалась администратор. — Места мы за вами оставим...
Долгий высокий свежий забор с тыла бани, временно превращенной в пункт дезактивационной обработки эвакуированного населения, охотно распахнул шершавую пасть калитки, принимая новую порцию пострадавших. Стоя в очереди, уже на крыльце, Ирина сокрушается вполголоса:
— Денечка, это же у нас всю одежду заберут, слышал?!. И, наверное, даже новый Аленкин костюм, который тебе тетя Надя дала?.. А что выдадут, неизвестно… Что делать?..
Денис быстро находит выход:
— Мам, а если я спрячу сумку во дворе, вон за той свалкой?..
Ирина колеблется, потом отдает Денису сумку. Но едва он бросается осуществить таинственный замысел, она ловит его за руку:
— Да ладно! Не надо, сынок! Какая разница: заберут там или украдут здесь… Что будет — то и будет! — И, пригнувшись к сыну, заговорщицки подмигивает: — Ничего, прорвемся!..
Их пригласили внутрь бани, где в предбаннике долго замеряют длинными щупами дозиметров люди в черных робах, сетуя на то, что они-де поздно обратились в больницу.
— Вы так говорите, — негодует Ирина, — как будто у нас каждый день атомные станции взрываются!.. Мы и сегодня здесь оказались случайно… Если б не пришлось обратиться в гостиницу, так и не узнали бы, что существуют такие вот процедуры!..
Дозиметрист, измеряющий их в этот момент, подозвал другого:
— Иди, глянь — какой фон…
Тот заглянул в прибор, покачал головой и пробурчал:
— У грудничков еще больше. Те, как губка, вбирают в себя «грязь»…
Последнее слово убедило Ирину в том, что баня — это именно то, что так необходимо им теперь. Рядом в окошечке у нее забрали сумочку с документами и прочими мелочами. Затем провели в следующую комнату, где, под расписку, забрали все вещи. Потом раздели Дениса, описав одежду и сложив ее в мешок с биркой. А его, голенького, проглотила горячая сырость душевой.
Пока раздевали Ирину и других женщин, мальчики уже помылись.
Ирина брезгливо оглядела высокие грязные стены душевой, в которой было множество лишь слегка отгороженных друг от друга кабинок с необходимыми для «дезактивации» грубыми мочалками и небольшими кусочками хозяйственного мыла. Ей вдруг показалось, что сквозь такие бани «прогонялись» когда-то узники концлагерей.
Ах, как не хочется ей мыть свои пышные длинные волосы этим вонючим скользким кусочком! Но ничего не поделаешь. Она быстренько принимает душ и спешит к выходу, чтобы опередить женщин и убедиться, что мальчики уже одеты и вышли.
— Эй! — крикнула она в дверную щель.
В ответ послышался мужской голос:
— Что, уже готовы?..
Из щели просунулась сложенная простыня. Ирина, облегченно вздохнув, обернулась в белое «сари» и, с уже знакомой странной веселостью, выпорхнула в еще одну большую комнату, где за столом у высокой стены сидел человек в белом, что-то записывая в «амбарную книгу». У противоположной стены на длинной скамье дрожали чуть прикрытые куцыми простынями мальчики, ожидая пока мужчины, первыми прошедшие это «чистилище», выберут себе одежду в соседней комнате.
Тут, почти следом за Ириной, из душевой выскочила обнаженная женщина, но Ирина, бросившись спасать целомудрие своего чада, закрыла ее собой и попросила, чтобы, пока мальчики не уйдут, та придержала в душевой остальных женщин.
