Юлия Барановская - Все к лучшему
– Я мечтаю забить гол и подбежать к твоей трибуне.
– Так забей…
На очередную игру я пришла в шортах и колготках в сетку: броской, яркой – не заметить невозможно. Результат не заставил себя ждать: Андрей вышел снова к концу игры, но в этот раз забил гол и побежал к моей трибуне. А чуть позже начал играть в основном составе. Андрей был великолепен на поле. С каждым матчем он играл все лучше и лучше. «Зенит» закончил чемпионат на втором месте. Пресса тогда сошла с ума, постоянно выходили статьи с вопросами, что такое произошло с командой, почему все так резко изменилось. Я же тогда даже не обращала на это внимания. Это через годы начинаешь вспоминать, анализировать, с чего все начиналось. Для нас важнее было, что мы вдвоем. Мы были поглощены друг другом. И в этот же момент Андрей становился одной из самых ярких звезд российского футбола.
Помню, уже когда они шли ко второму месту, был очень важный матч в Казани с «Рубином». Победа нужна была как воздух. Ребята на игру даже приехали с батюшкой, чтобы освятить раздевалку. Мне очень хотелось сделать Андрею сюрприз. Весь вечер я просидела на телефоне и каждый раз, когда мяч попадал в ворота, то отменяла лимузин, то снова его заказывала. И вот «Зенит» выиграл. Команда прилетает в аэропорт, а я встречаю Андрея на лимузине. Для него это, конечно, был шок – такого сюрприза от меня он не ожидал. Мы всю дорогу слушали музыку, танцевали, потом поехали куда-то на бильярде поиграть, а у меня был заказан лимузин только на 3 часа – все, на что хватило денег, занятых у моей старинной подруги Оли. Я звала и зову ее до сих пор Капустой – из-за фамилии Капустинская. Капуста стала свидетелем многих событий в моей жизни и помогала мне всем, чем могла. В тот конкретный вечер выделила все, что у нее было, на лимузин. Андрей продлил его тогда чуть не до утра, ведь для него это было грандиозное событие. Он потом признался, что мой сюрприз с лимузином был для него не менее важен, чем победа.
Впрочем, это позже. В тот вечер моего первого футбола мы решили поехать купаться на Финский залив. Андрею нужно было помыться после тренировки, поэтому мы с друзьями уехали со стадиона первыми, а он должен был подъехать позже. И я в этом своем наряде: на каблуках, в платье с голой спиной приперлась на пляж. Купаться я, конечно, не стала, просто сидела одна на берегу и смотрела, как они плавали. Андрей приехал чуть позже, но только что и успел задать вопрос: «Как футбол?», – и на ходу раздевшись, убежал к друзьям. Я была ошарашена и уязвлена. Это был первый раз, когда мы остались наедине. Появилась такая прекрасная возможность поговорить, а он взял и в воду полез! Честно говоря, я не знала даже, что можно подумать.
Потом я услышала его версию этого вечера. Оказалось, что он так волновался остаться наедине со мной, что у него тряслись руки, и чтобы скрыть свой страх, он не нашел ничего лучше, чем спрятаться в воде. В первое время для общения со мной ему нужны были условные костыли – поводы, свидетели, – иначе он не решался даже заговорить. Я никогда не была особенной красавицей. Всегда знала, что достаточно привлекательна, но никогда не считала себя ни роковой женщиной, ни королевой. Я вообще уверена, что женская красота исходит изнутри, это больше о каком-то тепле и обаянии. Но Андрей с самого первого дня нашего знакомства, видел во мне принцессу и даже побаивался делать серьезные шаги.
Еда от мамы
Я переехала к нему через месяц-другой после того, как мы начали встречаться. Помню, однажды я проснулась уже уставшей и поняла, что не могу больше жить на два дома. Я жила у мамы в Автово, Андрей на Пионерской. Три часа на дорогу. Я с утра просыпалась у него, ехала домой, переодевалась, занималась своими делами, вечером мы встречались и шли куда-то, потом к нему. И каждое утро он начинал с вопроса: «А мы точно вечером увидимся?» «Конечно», – отвечала я. Но жить так было непросто: мои вещи у мамы, мне постоянно приходилось их таскать туда-сюда: ни крема, ни шампуня. «Тогда переезжай ко мне», – предложил он. Вот так буднично. Я взяла дома 5 пар джинсов, 5 свитеров и переехала жить к Андрею.
Я сейчас оцениваю степень своей любви к Андрею по 100-балльной шкале на все 100 баллов. Я переехала к Андрею из большой четырехкомнатной квартиры: сталинский дом с высокими потолками, с пространством для жизни, с разными приспособлениями вроде автомата для стирки. Наверно, все думают, что футболисты – самые богатые люди в России, не считая олигархов. На самом деле в тот момент Андрей только начинал. Мы жили в обычной двухкомнатной хрущевке на Пионерской втроем. Пара крошечных комнат, какой-то редкий ремонт, периодически забегающие от соседей тараканы. Машина «Малютка», в которой надо перестирать всю его форму, – просто ведро с моторчиком, а форму он приносил домой в огромных количествах. Стирали, убирали с его мамой напополам. При этом она невзлюбила меня с первого дня. Андрей все время говорил, что я должна радоваться этому, потому что я была первой, на кого мама так реагировала. Значит, наши отношения, она понимает, настоящие. Параллельно его мама ремонтировала новую квартиру, куда он, великовозрастный парень, должен был переехать с ней.
Жить с его мамой и не обращать внимания на все, что она делала, это надо было очень сильно любить. Но, тем не менее, я ни разу не сказала Андрею: «Давай съедем». Потому что я понимала, что он это решение должен принять сам, и только тогда оно комфортно ему ляжет на душу.
Наверное, это странно, что взрослый парень жил с мамой. Ведь он на тот момент уже точно мог позволить себе снять отдельную квартиру. Все в его возрасте, наверное, жили отдельно или хотя бы старались убежать от родителей, а мы за ней переехали даже в новую квартиру и прожили все вместе еще три месяца. Сегодня я понимаю, что это странно. Тогда же даже внимания не обратила. Сказал с мамой, значит, с мамой. Если честно, мне казалось, что мы в раю. Впрочем, это и был рай в шалаше.
Еду в самом начале он ел тоже только мамину. Его накормить всегда было головной болью. Андрей ел только одно и то же. Когда я первый раз ему сказала: «Давай я тебе что-нибудь приготовлю», – он чуть ли не испугался. «Ты? Нет. Мама же готовит», – это была такая семья, где Андрей все еще был ребенком. Я, честно говоря, по-другому себе семейную жизнь представляла. Но у меня откуда-то появилась мудрость – не обращать внимания на такие вещи. Когда я первый раз приготовила ему еду, он просто смотрел, изредка отпуская едкие комментарии, как его друг уплетал салат и рыбу с картошкой. В тот вечер Андрей так и не притронулся к еде. Потом я приготовила еще раз. И еще. Но он все не ел. Так было, пока однажды я не приготовила булочки с черникой. После этого готовила только я, а заодно собирала чернику, потому что булочки надо было печь регулярно.
